Компот из запретного плода - стр. 48
– Да, да, – закивала я, – ночью сюда доставили Клавдию Иванову…
Анатолий Сергеевич поднял голову.
– Кем она вам приходится?
– Коллегой, вместе людям ремонты делаем.
– Иванова умерла.
– Почему? Как? Не может быть!
Морозов тяжело вздохнул.
– Травма, несовместимая с жизнью, ее сильно ножом изрезали, вскрытие пока не делали, но, думаю, ничего удивительного там не обнаружат.
– Кто ее так?
Доктор пожал плечами.
– Не знаю, этим делом милиция должна заниматься.
– Мужик, – вдруг ожила медсестра, – та, вторая, которую к психам отправили, говорила.
– Жанна, – сурово перебил ее Морозов, – не следует делать опрометчивых заявлений, твое дело указания старшего медперсонала выполнять.
– Почему вы решили, что Клаву побил мужчина? – быстро сказала я. – Она сказала?
– Она говорить не могла, – ответила Жанна, – с такими травмами молчат, молодая в приемном покое сообщила вроде про мужа, а дежурная в карточку записала, но…
– Иди на пост, – велел Морозов, – разболталась тут, а вы ступайте, тело отдадут после вскрытия, у нас сейчас напряженка с патологоанатомами.
Жанна ойкнула и унеслась.
– А где Лида? – не успокаивалась я. – Вторая женщина, та, что помоложе.
– Не у нас.
– А где же?
– В справочную ступайте.
– Но…
– Идите, идите, – рявкнул Морозов, – на первый этаж, в мои служебные обязанности не входит тары-бары разводить!
Пришлось убираться несолоно хлебавши. Обратный путь лежал мимо сидевшей у стола Жанны.
– Выпер он вас? – сочувственно спросила она.
– Да, – кивнула я.
– Жуткий грубиян.
– Похоже на то.
– А сам во время ночного дежурства по порносайтам лазает, – заговорщицки зашептала девушка, – оно и понятно почему, кто же такому даст? Хам и жлоб, даже на Восьмое марта нам цветочка не принес. Думаете, врач хороший? Коновал!
– Клавдию можно было спасти?
Жанночка с опаской взглянула на дверь ординаторской, потом встала.
– Ты куришь? Пошли подымим на лестнице.
Раскурив сигаретку, медсестра кашлянула и сказала:
– Поработаешь у нас и четко поймешь: не надо замуж выходить. Каждая вторая в отделении либо мужем, либо любовником побитая. И ведь что противно: едва на ноги встанут, несутся к телефону и щебечут: «Милый, ты как? Кушать нечего? Ой, бедненький! Скоро выпишусь, приготовлю обедик!» Ну не дуры ли?
– Согласна, не слишком разумное поведение. Но Клава-то одинокая.
– Ее другой изувечил, не муж, грабитель, в документах напутали, – зашептала Жанна. – Клавдию сразу на операцию повезли, да зря старались, она на столе ушла. А вторую мне поручили, велели помыть. Я как к ней подошла, чуть не упала. Ну, думаю, доктора, что ли, не видели, кого подсунули? Вся в кровище!