Компот из сладкой лжи - стр. 47
– Мы тоже звонили, – со вздохом кивнула Зая. – Он должен был дать распоряжения по поводу работы. Те заказы, которые уже выполнены, мы отдаем. Но вот как быть дальше… Потапов говорит, продолжать. Шурик ссыт, извините, а Анна Феликсовна включила пожарную сирену… ну вы видели. Я ее понимаю – она бухгалтер, первый человек после Ржевского. Я еще утром подумала, что нужно вам позвонить, когда не смогла связаться с Павлом Александровичем. А тут вы сами явились.
Надя откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на Заю. Что-то в словах секретарши зацепило ее, но она еще не понимала, к чему клонит луноликая красавица.
– Знаете, как переводится мое имя? – внезапно спросила Зая. – Счастливая судьба. Вы будете смеяться, но я должна вам сказать, что Павел Александрович, он, – она воздела длинные тонкие руки к хай-тековской лампе у нее над головой. – Он…
Надю обдало холодной волной – только этого не хватало! Девица, влюбленная в своего босса – что может быть тривиальнее и пошлее?
Зая опустила руки и подлила масла в огонь:
– Павел Александрович мог кого угодно найти на мою должность. Человека намного умнее, опытнее, и вообще… Но выбрал меня, – голос ее дрогнул. – Он такой… Необыкновенный! И я его очень…
Их с Надей взгляды пересеклись.
– Очень боюсь потерять, – упрямо тряхнула Зая волосами. – Мы так трудно притирались друг к другу, что я думала, он меня придушит или закопает!
Надя слушала ее и не шевелилась. У нее складывалось ощущение, что она сидит в первом ряду и смотрит театральную постановку. На сцене перед ней была молодая неопытная актриса Зая Церен, вот только от ее монолога у Нади сейчас приподнялись волосы на затылке.
– Что за бред… Придушит, закопает… Вы специально?! – Теперь ее бросило в жар. – Ржевский никогда бы…
– Во-о-от! – выставила указательный палец Зая. – А у вас такое лицо, будто вы верите, что Павел Александрович может быть виновен в преступлении. Зачем приходили полицейские? Что они хотели найти? Какую-такую гадость они решили повесить на нашего Ржевского?
– На нашего Ржевского, – Надя перевела дух, – хотят повесить… – Она никак не могла произнести страшные слова вслух. Горло сжимало, а в груди саднило.
– Ну же, наран-царан!* – Зая ударила по столу кулаком. – Не ходите вокруг да около! Говорите!
– Убийство! – прошипела Чарушина и в сердцах пнула подставку для ног. – Его обвиняют в убийстве молодой женщины!
Секретарша Ржевского открыла рот и со всей силы дернула себя за пирсинг. Маленькое колечко осталось у нее в руке, и Зая, не глядя, пихнула его в задний карман джинсов.