Компас питания. Важные выводы о питании, касающиеся каждого из нас - стр. 3
Ну а потом, где-то после 35, мой талант оставаться стройным, не прилагая каких бы то ни было усилий, просто взял и испарился. Организм уже не мог перерабатывать вредную еду без видимых последствий. Хоть я и бегал чуть ли не каждый день, у меня все равно появился животик – точнее сказать, исключительно стойкий спасательный круг.
Возможно, было бы лучше, если бы я вообще не бегал. Быстрее бы стал жирным и уяснил, что творю с собственным телом. Но я просто немного располнел и считал себя подтянутым. Вплоть до того самого весеннего вечера, когда мое сердце нажало на аварийный тормоз.
Можно подумать, что поступивший в тот вечер предупредительный звоночек заставил меня раскаяться, пробудил, напугал. Но сначала я так ничего и не предпринял, потому что привык видеть себя устойчивым к ожирению атлетом и изо всех сил цеплялся за это представление. Должно быть, ошибалось мое тело.
Шли месяцы, а у меня все оставалось по-прежнему. И как ранее я привык к нарушениям сердечного ритма во время пробежки, так теперь свыкся с сильными, а иногда и более слабыми приступами. Я уже не мог бегать так легко и свободно, как прежде. Вместо этого каждая пробежка грозила мне перспективой отказа сердца. И ждать оставалось не так уж и долго.
А потом настал момент, когда приступы начали случаться по ночам, во время сна. В полубессознательном состоянии я обхватывал себя руками, сжимал подушку или в панике бросался к жене на шею. «Все хорошо, это просто сон, – пыталась успокоить она. – Тебе приснился кошмар». Но я знал или, по крайней мере, догадывался, что это было на самом деле.
Могу себе представить, о чем вы сейчас думаете. Да, меня посещала мысль о том, что надо бы сходить к врачу. Я не раз был близок к этому, но что-то внутри меня в последний момент вечно противилось. Ничего не имею против врачей и в случае необходимости с благодарностью пользуюсь достижениями современной медицины. Несмотря на это, а быть может, именно поэтому нужно было что-то делать. Пришло время что-то менять.
Вот так все и началось. Факт, что мое тело пришло в негодность раньше, чем я себе это представлял, вынудил меня задуматься. О том, как я жил до этого, но прежде всего о том, что я до сих пор бездумно в себя запихивал. Как говорится, в каждом старике еще дремлет молодой человек, каким он был прежде, и удивляется тому, что случилось. Так что же случилось? Вот каким я был: немного за сорок, не так давно стал отцом сына. Неужели во всех проблемах с сердцем виноват я сам? И что еще меня ждет, если я буду продолжать в том же духе?