Комната спящих - стр. 3
– А откуда поступают пациенты? – спросил я.
– Из лондонских обучающих больниц. Но наша репутация распространяется быстро. Лечебный центр подобного типа чрезвычайно полезен. Пока что учреждение невелико, но, уверен, в скором времени начнет расти. Медсестер девять. Восемь моих Флоренс Найтингейл[1] и местная девушка, она проходит у нас обучение. Еще завхоз, Хартли, а кухней заведует его жена.
– А сколько медицинского персонала?
– Врач всего один.
От неожиданности я запнулся.
– Один врач?
– Да.
– Но…
– Знаю, о чем вы подумали. Не беспокойтесь. Работать без передышки не придется. У нас договоренность с деревенской больницей под Саксмандемом. Дежурный психиатр будет подменять вас почти каждые выходные.
Мейтленд потянул шнур и продолжил рассказывать об Уилдерхоупе, своем желании создать поистине совершенное учреждение, расширить больницу, пристроив будущей весной два новых крыла. Я отметил, что Мейтленд стал общаться со мной менее сдержанно. Затем настоял, чтобы я взял еще сигарету. Мейтленд был ярым критиком психотерапии и, восхищаясь новейшими достижениями в области фармацевтики, бранил новомодных «коммерсантов» с их кушетками.
– Методы Фрейда удручающе неэффективны. Вся эта болтовня – потерянное время… Триста миллиграммов хлорпромазина стоят нескольких месяцев психоанализа! Согласны? Сны, бессознательное, примитивные инстинкты! Психиатрия – ветвь медицины, а не философии. Причина психического заболевания лежит в физическом органе, мозге, и должна лечиться соответственно.
Мейтленд пристально посмотрел мне в глаза, высматривая знаки недовольства или несогласия, потом продолжил вдохновенную речь. Я подумал, что Мейтленд мог бы сделать успешную карьеру в качестве военного. Легко представить, как он командует гарнизоном в каком-нибудь далеком форпосте империи.
В дверь постучали, вошел официант с подносом, на котором стояли два стакана виски. Рановато для крепких напитков, отметил я. Когда мы снова остались наедине, Мейтленд поднял стакан и подал знак, чтобы я последовал его примеру.
– Поздравляю! – проговорил он с широкой улыбкой.
– Прошу прощения?
– Поздравляю. Работа ваша.
Летом я встречался с девушкой по имени Шейла, секретаршей на Би-би-си. Общего у меня с ней было мало, но вместе нам было весело – танцевали, ходили в джаз-клубы. Мы договорились встретиться в семь тридцать, но Шейла, как всегда, опоздала – я уже к этому привык и сносил без жалоб. Я сидел за столиком в кафе в Сохо и наблюдал за посетителями – мужчинами в твидовых пиджаках с кожаными заплатками на локтях, женщинами в белых блузках и слаксах. В граммофон была поставлена поцарапанная пластинка с записью неаполитанских песен.