Комната с призраками - стр. 13
По мере того как текло время, его охватывало чувство неловкости – вероятно, перенервничал от радости. Что бы там ни было, но ему чудилось, что кто-то стоит у него позади и что ему было бы спокойнее находиться к стене спиной. Эта покупка, конечно, пробила брешь в его наличности, но какое это имело значение в сравнении с ее ценностью? Итак, как я уже говорил, он сидел один у себя в спальне, разглядывая сокровища каноника Альберика, и каждая минута, проведенная таким образом, становилась все более и более чудесной.
– Благословен будь, каноник Альберик! – воскликнул Деннистоун который обладал привычкой разговаривать сам с собой. – Интересно, где он теперь? О господи! Как бы мне хотелось, чтобы хозяйка научилась улыбаться более весело, а то создается впечатление, что в доме находится мертвец. Интересно, к какому времени относится крестик, что столь настоятельно вручила мне девушка? Скорее всего, к девятнадцатому веку. Да, так. Не очень приятно носить его на шее – слишком уж он тяжел. Похоже, что его много лет носил ее отец. Надо бы его почистить, прежде чем убрать.
Только он снял крестик и положил его на стол, как внимание его привлек какой-то предмет, лежащий на красной скатерти близ левого локтя.
В голове у него с непостижимой скоростью пронеслось несколько предположений, что бы это могло быть.
– Перочистка? Нет, в доме таковых не имеется. Крыса? Нет, слишком черное. Большущий паук? Сильно надеюсь, что ошибся… нет. Боже мой! Рука, как на рисунке!
И он тут же схватил ее. Бледная, желтоватая кожа, покрывавшая кости и на редкость крепкие сухожилия; грубые черные волосы, гораздо длиннее, чем они бывают у человека; ногти, растущие прямо от кончиков пальцев, – скрюченные, острые, серые, ороговевшие и потрескавшиеся.
Он выпрыгнул из кресла. И от необъяснимого смертельного ужаса у него сжалось сердце. За креслом стали возникать очертания того, чья левая рука покоилась на столе. Правая же рука, скрючившись, была поднята над головой. На руке болтались черные лохмотья, а саму ее покрывали жесткие волосы, точно такие, как на рисунке. Узкая нижняя челюсть животного; черные губы не прикрывали зубов; нос отсутствовал; на фоне огненно-желтых глаз зрачки казались необыкновенно черными. Но самым страшным в видении, представшем Деннистоуну, были торжествующая ненависть и жажда убийства. В этих глазах даже разум светился – разум уже не животного, но еще и не человека.
Этот кошмар возбудил в Деннистоуне чувство невероятного страха и безумного отвращения.