Коммунмаркетполис - стр. 6
Смерть в себе несущая мной же говорит о некотором волевом качестве, посредством которого эта смерть вступает в собственную силу; значит характер этой смерти проистекает посредством сторонней воли, где её истоки можно определить и как в войне, и как следствии некоторого фактора извне, который вступил в пределы субстанции на полных её правах. То некоторое право существует в следствии с ритуалом и сопутствующем мифом, и в следствии с этим отрицая эзотерику, научное знание признаёт только собственный миф, и впустив собственным мифом эзотерику в себя же, научный мистицизм преобразуется в область «незнания», уничтожающаяся собственной же самостью. Некоторое волевое качество же происходит не много ни мало лишь посредством выражения политики, то есть выражением идеи в мире, и установив здесь, что наука как политика организовала собственную субстантивность, можно понять, что качеством политической субстанции является способность смерти в себе, в отличии от смерти посредством войны, то есть посредством восприятия мифа, направленного с радикальной скоростью.
И здесь понятно, что подлинно-политическое должно быть из себя перерождённым, и этого сделать невозможно без того следствия, что в момент если угодно «герметизации» идеи в политику была с собой в себе же занесена некоторая структура, ведущая эту самую субстанцию к такому перерождению, которая в следствии с собственной же необходимостью преобразует эстетику и являет во времени множество форм.
Переключу интерес.
Субстанция, в которую невозможно быть включённым посредством ритуала есть субстанция, на которую пойдут войной. Проблема же заключается в том, что бесконечное множество мифологик и являющихся в политике субстанций от них исходящих есть прежде всего акт ограничения этим самым политическим мышлением. И дабы лишить человека политического мышления чтобы избавиться от соответствующих оков инициатической науки потребуется такой человек, который посредством своего рождения уже включён в область всех политик, слившихся в едином поле того, что сам человек будет созерцать в своей мысли как метамиф. Организовав соответствующий интерес к метамифу как потенциальной возможности восприятия человеческим телом здесь научное мышление иногда переходит в раздел религиозного содержания, в котором миф о некотором чувстве (или его отсутствии) есть метамиф, из чего исходит вся политика вселенной.
Стоит-ли утвердить на этом моменте, что здесь мы видим развитие идеи ритуалистики в углублённое инициатическое русло? По всей видимости так оно и есть, особенно в том, что касается вопросов идеи о «втором рождении» при принятии религиозного ритуала. Становление такого религиозного института конечно весьма известное событие в научной действительности, и в пределах диалектики не несёт смысла к рассмотрению. А вот что касается эпиозда, в котором мы начнём отрицать если не смерть науки на этом моменте, но смерть религиозного института, то следует устремить свою мысль к идее, что тотальная власть одного чувства над остальными как политика религиозной метамифологии должна быть устранена; взамен её человек должен сразу рождаться со всем достаточным спектром эмпирического содержания, дабы само его первое рождение уже должно быть и первым, и вторым рождением по историческому факту установления расовой политики, которая пошла в сторону чувственного развития общества.