Комментарии - стр. 26

Ещё раз: ты прав. Художники, какие бы ни были, развлекаются, а им платят ещё. Но есть и такие, кто не развлекается, конечно. Литература занимает совсем крохотное место, а уж поэзия с тремя журнальчиками на страну вообще исчезающе неопределима. Чувствую, что нам повезло со второй половиной 80-х и самым началом 90-х. С тех пор ничего подобного не было. Пришли пародисты, куплетисты, карикатуристы, верлиброписы, холодные как спагетти наутро, всякая советского пошиба лирика, по сравнению с которой Доризо гений (был такой поэт).

Хорошо, постмодернизм умер или миновал, но он оставил следы, он таки был продуктивен. Например в архитектуре – бесспорно. Помнишь Брюссель? Именно постмодернистский подход позволил там «омолаживать» реально старые кварталы, вписывать фрагменты новых технологий в старинные ансамбли, работать с цитатами. Там я (да мы оба) видели несколько удивительных сооружений в центре. Похожие «излеченные» химеры есть и в Кёльне, в городах, разрушенных войной, где новый слой гармонизирует со старым. В литературе, если ценилась интеллектуальная игра (к сожалению у нас не было своего Умберто Эко, например, публиковавшего сложные статьи даже в итальянских ГАЗЕТАХ!) постмодернизм дал немало интересного. Но сейчас совсем другая история. Какая? Прежде всего теперешняя история – это естественная история, нормальный ход событий, потому что рыночный. Рынок был так же бесконтрольно желанен в России, как хлеб, который в «Тарасе Бульбе» попадает в рты изголодавшимся людям осаждённого города, и они умирают в корчах от несварения желудков. Но искусство это неестественное дело, это волевой акт создания нецелесообразных вещей. Это движение поперёк конвенций, которые фабрикуются на лету вслед каждому новому шагу автора. Естественного в рынке только то, что его функция необходима для биологического и социального равновесия, но вообще искусство это не рыночное дело до каких-то пределов, конечно.

Welcone home! С возвращением. А я как раз следил за войной, какого поджопника дали Сабакашвили19. Мрачный феодал с кинжалом за занавеской. Правда, в маскарадной маске. Ну, а наши как обычно, дряхленьким оружием да числом. Правда, теперь наши должны понять, насколько контрактная армия лучше. А вообще не ясно кто с кем воюет – это какая-то «гражданская» война, если учесть глобалистику, и что у русских миллионеров, командующих армией, деньги хранятся и работают в валюте противника, ха-ха.

Был на свадьбе у Осташевского… Приезжал американский поэт Кристиан Хауки – он сидит на стипендии в Берлине. Он преподаватель творческого письма в Пратт колледже, это архитектурный колледж в NYC, который завёл у себя отделение творческого письма. Говорит, что любой семинар по архитектуре в сто раз информативнее, интенсивнее по интриге и непредсказуемей по вовлечению нового языка, чем любые литературные разборы, особенно где обсуждают прозу с её вечными «он сказал» или «я отвернулся и поставил стакан». С ним приезжала его жена, немецкая поэтесса Ульяна Волф. Она близка к тридцатилетним (все знают моего Хендрика Джексона), к кругу издательства Kookbooks. Рассказывали об этом издательстве, самом интересном в Германии в области поэзии. На пикнике у альпийского ручья мимо наряженной невесты прошло несколько загорелых нудистов с дутыми серебряными кольцами на пенисах – с почтением поклонились молодожёнам.