Комиссар госбезопасности. Спасти Сталина! - стр. 28
Кобрин мысленно тяжело вздохнул. Вот же блин, и кто его только за язык тянул?! Не мог как-то иначе сформулировать? Теперь придется объяснять, ничего иного не остается. Поймет? Разумеется, поймет, не тот это человек, чтобы не понять. Проблема в другом: он и сам не во всем разобрался, вот ведь как выходит! Идиотская какая-то ситуация…
– Понимаете, товарищ Сталин, существует научная теория, что мир, откуда я пришел – его еще называют базовым, – не единственный. Есть еще множество других, которые ученые называют «параллельными». И ход истории в каждом из них с определенного момента различается. Этот момент называют «точкой расхождения» или «бифуркации». Как бы вам попроще объяснить…
– Попроще не нужно, товарищ Сталин не дурак, нужно так, чтобы мы с товарищем лейтенантом поняли! – решительно отрезал Вождь, назидательно подняв указательный палец. – Что это еще за бифуркация такая? – латинское слово Иосифу Виссарионовичу явно не нравилось.
– Так точно. Считается, что любое серьезное вмешательство в прошлое приводит к неминуемым изменениям всех дальнейших событий будущего. И далее весь исторический процесс идет уже по новой колее. В момент этого вмешательства от базового мира, где все остается в точности, как и раньше, ответвляется новая ветка, в которой события начинают развиваться по другому сценарию. Этот момент и есть точка бифуркации. А вторая ветка – альтернативный или параллельный мир. Собственно говоря, вот этот самый мир, где мы сейчас находимся. Разрешите лист бумаги и карандаш?
– Держи, – Иосиф Виссарионович выложил перед Кобриным требуемое.
– Смотрите, так, наверное, понагляднее будет… – Сергей начертил по центру жирную линию. – Вот это – базовый мир, историю которого вы знаете от меня и моих реципиентов, – он кивнул на стопку папок на краю стола. Сталин понимающе качнул головой. Зыкин слушал, приоткрыв рот, но, похоже, даже не замечал этого.
– А вот это – точка бифуркации, – майор перечеркнул линию коротким поперечным штрихом, подписав внизу «22 июня 1941». – Момент, когда я и мои товарищи впервые изменили ход истории. Именно в этот день история начала меняться и произошло примерно следующее, – строго параллельно «базовой» линии появилась еще одна, потоньше, начинающаяся от поперечной черты. Ну, настолько строго, насколько хватило чертежных талантов Сергея, конечно.
– Мы сейчас где-то здесь, – карандаш снова черкнул по бумаге, пересекая вторую линию и выводя сегодняшнюю дату. – Простой пример: в базовой линии никакого покушения на вас в этот день не было. Зато был чудовищный разгром Красной Армии в летнем приграничном сражении, несколько котлов и так далее. Все, о чем вы знаете из документов, – события моего мира. Здесь же все идет уже совершенно иначе, свидетелем чему вы сами являетесь. Поняли, товарищ Сталин?