Комфорт проживания и самосотворение - стр. 20
Толстушки пели и приплясывали, синхронно тряся грудями, а переворачиваясь, в согнутом состоянии, показывали толстые задницы без трусов. Бесплатной водки хотелось выпить много, из жадности, конечно. Вовчѝк пошел влюбиться в клетчатую юбку, но быстро вернулся в явном неудовольствии. Прибежавший администратор сказал, что они могут не включать услугу в счет, если не понравилось, вычтут из жалованья провинившейся, которая вновь приплясывала в строю, потрясывая своими телесами. После Мамо̀нт Вовчѝку было как-то не очень. Может, пригласить ту в спутницы жизни? В сегодняшней реальности не возбранялось жить вместе и вести хозяйство, только было условие, что это совместное проживание исключало какие-либо ограничения в свободе сексуальных действий. Даже намек на такие ограничения был предметом жалоб и серьезным проступком перед правилами общества, обеспечивающего высокий комфорт жизни. Вот так: если не хочешь быть седьмым, то хорошо, если будешь еще семнадцатым. Но со спутницей жизни всегда был шанс быть сегодня первым, сделав все с утра. Под звуки прыгающих по рулеточным колесам шариков они выпили еще. Позвонил большой товарищ, оказывается, он только отчаливает из того модельного клуба. Похоже, что он не только с четными пообщался, но и с нечетными тоже. Сейчас едет спать, пока не может присоединиться. Он явно был очень доволен. А у них появилось желание уехать в другое место: как-то с толстушками не очень покатило.
***
Виктима опять в той же самой отдельной комнате. Напротив нее за столом сидит такая же, как она, рыжая и очень красивая девушка с блестящими желтыми глазами. Она почему-то грубым мужским голосом говорит ей, как она теперь будет жить, где и с кем. И только в квартире Сла̀в увидел приклеенную скотчем на шкуру кота бумажку «Имя его – Агас». Скоро она проснется в темноте среди тысячи наложниц князя Владимира Святославовича. Тот был побежден похотью и ненасытен в блуде, он приводил к себе замужних женщин и растлевал девиц. Он и в веру Христову обратился за выпивкой и обжорством.
– «Быть тебе там среди тысячи первой шлюхой в продолжение года, а через год будешь в Византии, откуда пришла вера в Киев. Там, где процветали скверны блуда и распутства мужевлечения. Там, где правители распалялись гнусной похотью к отрокам и скопцам и оскверняли до трехсот душ этим мерзким грехом. Будешь и у Императора Константина IX Мономаха, у которого в фаворитах «сладкие мальчики», станешь там первой среди шлюх и мужелюбов, и пробудешь там год. Потом окажешься там, откуда принесли закон, станешь жить среди кочевников-скотоводов Авраама. А когда появится слово «блуд», объявишься первой блудницей и растлительницей, и войдешь в храм жрицей. В тот храм, где поедание мяса – акт богослужения. Там пробудешь год, потом вернешься сюда, к своему главному предназначению. Три года тебя будет хранить Ворон», – Азалѝя закончила, это была она – Эйшет, покровительница похоти и хранительница нечестивого Грааля.