Комедии - стр. 9
Напомним, что «Недоросль» обдумывался и сочинялся драматургом в пору его «жениховства» – страстного любовного увлечения и строительства собственной семьи, потому-то и мысли его на сей счет самые волнующие и острые. В комедии есть и иной, высокий женский образ – идеал девичества, добродетельный и лучезарный образ Софьи (снова – говорящее имя и в национальной традиции особенное: София – матерь Веры, Надежды и Любви). Но и в этом высоком образе не слышна ли нам скорее некоторая печаль по утерянному, по тому, что прежде всегда было, чем мечтание о будущем?..
Образы и мысли Д. Фонвизина имеют множество планов, и далеко не все они нами прояснены и додуманы до конца.
Фонвизин – писатель разноплановый и глубокий. Как и большинство русских авторов XVIII века, он сочинял в самых разных жанрах. Однако во мнении своего века Фонвизин – преимущественно обличитель с ярким сатирическим дарованием.
Тем интереснее вглядеться в его поздние творения. В них Фонвизин, так много сил отдавший плодотворной идее «национальной самокритики», обращается к темам, которые отныне ему представляются самыми важными для русского сознания. Одной из таких тем является тема достоинства человека и самоуважения нации.
В 1785 году Фонвизин переводит «Рассуждение о национальном любочестии» И. Г. Циммермана. Этот швейцарский писатель был весьма популярен и у нас, и в Европе в конце XVIII века. Своей известностью в России он обязан вниманием Екатерины II. В 1782 году скоропостижно умирает довольно еще молодой фаворит императрицы Ланской; Екатерина тяжело переживает эту внезапную смерть. И тут кто-то услужливо кладет ей на стол сочинение Циммермана «О уединении», в котором швейцарский моралист описывал свой выход из душевного кризиса после потери близких.
На императрицу сочинение подействовало благотворно: к ней вернулось душевное равновесие. Она завязывает переписку с Циммерманом, жившим в Ганновере.
Монаршее внимание понудило и русских переводчиков обратиться к творчеству популярного писателя. Сначала, естественно, перевели трактат «О уединении», затем дошел черед и до других сочинений.
Особенно счастливая судьба в 1780-е годы в России (да и в Европе тоже) была у сочинения Циммермана «Рассуждение о национальной гордости». На протяжении восьми лет оно было переведено на русский язык трижды.
Первым к переводу этого сочинения обращается именно Д. Фонвизин. Правда, он перевел только одну главу, заключительную, но зато и самую большую, и как бы подводящую итог всему трактату.
Фонвизин отказывается от словосочетания «национальная гордость» и вспоминает старинное, удержавшееся в церковной практике слово «любочестие». В этом предпочтении Фонвизина сказывается не только читатель православных аскетических поучений, где на слове «гордость» лежал едва ли смываемый отрицательный тон, но и вдумчивый писатель: термин «любочестие» (любовь к чести, почитание) позволял более достойно представить одну из главных, по Фонвизину, гражданских добродетелей – любовь к Отечеству.