Комбинации против Хода Истории - стр. 39
– Кому не надо – не неволим, – мигнул Быбину, Шикунову. – А мы заглянем.
Вошли в уборную, оставив с арестованными Лушина и Сизорина. Володя передал разговор с Панкеевым, с мрачной сосредоточенностью сказал:
– Воинский начальник их отпустит. Бабёнка борзая – как начнёт вопить, что в контрразведке они были и там их не задержали…
Быбин вгляделся в Ромеева:
– Ну, что надумал-то?
– Да! Именно так и нужно сделать! – непонятно, с решимостью отрубил тот. – Учёные люди обозначают: лакмусова бумажка. Иначе сказать: выйдет то, против чего и рогатый не попрёт!
Убеждал спутников сделать по его, не расспрашивая: позже объяснит. Они, обменявшись взглядами, согласились.
Задержанных провели к поездам, двинулись вдоль пакгаузов: на этот раз мимо их дверей, обращённых к железнодорожному полотну. Шли узкой полосой: слева – двери, справа – рельсы, по которым проплывают паровозы, с оглушительным шипением вымётывая пар, тяжело погромыхивают составы.
Володя заглядывал в отделения пакгауза, откуда уже вывезли грузы, позвал:
– Сюда!
Здесь пол толстым слоем покрывали опилки: очевидно, раньше тут хранилось что-то, содержавшееся в стеклянной таре.
Ромеев вдруг принялся заталкивать арестованных в помещение, как-то по-дурацки ухмыляясь и норовя кольнуть штыком:
– Посидите, отдохнёте! Пущай вас другие отсель заберут. А мы своё исполнили.
Нам по вагонам пора – уходит эшелон.
– Дуб-бина! – вырвалось у барышни.
Заперев дверь наружным засовом, Володя отвёл друзей на десяток шагов.
– Погодите – как интересно станцуется! Тогда против никто, ни в коей мере и степени, не попрёт…
Спутники не понимали. Он веско пообещал:
– Увидите!.. А покамесь, ребята, мне надо улепетнуть. Не то…
Из облака паровозного пара возникли дружинники с ружьями «Гра». Один, сегодня уже встречавшийся с Володей, упёр ствол массивной винтовки ему в живот.
– Заискались тебя. Следуй за нами!
9
В кабинете начальника военной контрразведки Онуфриева густо пахло воском. Хотя с часу на час ожидалась эвакуация, привычные к делу служители, много лет наводившие чистоту в здании, натёрли паркетные полы до блеска.
Приземистый, с жирным загривком Онуфриев беспокойно прохаживался позади письменного стола, чутко поглядывая на господина, что сидел на кожаном диване у стены. Господин был приятной наружности, с твёрдой линией рта. Одет во френч и галифе защитного цвета, обут в щегольские шевровые сапоги; нога закинута на ногу. Это Евгений Роговский – министр государственной охраны КОМУЧа: антибольшевицкого правительства, сформированного эсерами в Самаре.
Из приёмной донеслись шаги, три дружинника – двое по бокам, один сзади – ввели Володю. Лицо Роговского – пожалуй, излишне подвижное для человека власти – выразило ужас. С выпукло-суровым трагизмом прозвучало: