Комбикорм для птицы счастья - стр. 9
А самое глвное: делай всё одна.
А как сделаешь – рассыпь эту землю там, где супротивница твоя ходит: у порога, под столом. В ящики стола тоже можно…
Женька стояла ни жива, ни мертва: на кладбище она и днём-то при большом скоплении народа чувствовала себя хуже некуда, а уж идти туда одной ночью – ну её на хрен – эту должность…
– Ты чего, голубка, вроде сбледнула с лица-то? – ласково пропела бабушка. – Аль боишься чего?
– Нет, – замотала Женька головой. – То есть да, боюсь. Не смогу я, нет!
– Ох, ты, горюшко! – вздохнула бабушка. – И чего мне с тобой делать-то? Кого другого чё ль послать? Можа, соседа попросить – он на кладбище сторожем служит, кажную тропку знает. Так ить не пойдёт ночью-то, да ишшо задаром…
– А если не задаром? – оживилась Женька. – И вот заклятье это! Мне даже сделать-то его негде. Дома народу полно!
– Охо-хо, горе горькое! Ладно, как заметишь, что луна на убыль пошла – приходи, да приноси пять тысяч. Постараюсь я соседа уговорить. Ох, и упрямый он… Да, волосы супротивницы-то не забудь! Можешь хучь с расчёски ейной снять. Или от одёжи лоскуток отрежь.
– Ой, бабушка! Спасибо Вам! Вы даже не представляете, что для меня сделали! А что я-то Вам должна?
– Эх, девонька! Люди друг другу помогать должны! Ты вон полну сумку продуктов бабушке притащила – вот и спасибо тебе на этом. Ну, беги давай… До встречи, голубка…
* * *
Проводив гостью, баба Зина вынула из комода полотняный мешочек и вышла в огород. Там она, с трудом нагнувшись, подняла с грядки комок сухой земли, размяла в ладони и ссыпала в пустую консервную банку. Вернулась в сени, достала из кармана душегрейки ножницы и аккуратно срезала небольшой клочок шерсти со старого рыбацкого тулупа, висевшего здесь с незапамятных времён. Кинула шерсть поверх земли, подожгла и, смешав ещё тёплый пепел с землёй, аккуратно пересыпала всё это в мешочек:
− Вот тебе, голубка, и могильная земля!
* * *
– Майя Павловна!
– Тамара, да на тебе лица нет! Что, опять?
С некоторых пор медсестра начала жаловаться, что находит у себя в кабинете, причём, в самых неожиданных и неприемлемых местах: в шкафах с медикаментами и стерильным инструментарием, в ящиках стола, под порогом – рассыпанную землю…
– Смотрите! – и Тамара Алексеевна протянула заведующей сложенную вчетверо бумажку. Майя Павловна осторожно развернула тетрадный лист. Внутри белел какой-то порошок, а на листочке в клетку печатными буквами было написано: УХОДИ А ТО БУДЕТ ХУЖЕ.
– Я ведь не за себя боюсь, – шептала медсестра посиневшими губами, – а если в кухонный котёл отравы кинут?!