Комбат - стр. 24
– Ой-ой-ой! Смотри, какой грозный!
Стрельцов повысил голос:
– Я спросил, поняла?
Марина взглянула в глаза мужа и ощутила холодок внутри. Она впервые увидела такими глаза Юрия. Беспощадными, полными ненависти и решимости. Глаза человека, способного на убийство. И это отрезвило ее.
– Ты поняла меня или нет, стерва?
– Отпусти, мне больно!
– Не слышу ответа.
– Поняла!
Стрельцов бросил жену на стул:
– Вот так! И помни, я слов на ветер не бросаю. Завалю любого безо всяких эмоций. Не забывай, что мне уже пришлось это делать. Так что не сомневайся, рука не дрогнет.
Марина поправила порванный пеньюар, взяла со стола пачку сигарет, достала одну длинную, тонкую, импортную, трясущимися руками прикурила. Выдохнув дым, пустила слезу:
– Вот ты как насчет учительницы. Убить за нее готов. За меня же…
Она не договорила, отвернувшись к окну.
Стрельцов прошел в комнату, подошел к мебельной стенке, открыл секретер, достал из шкатулки пачку купюр. Это были деньги за проданный родителями дом в деревне, и надо отдать должное Марине, она к ним не прикасалась. Впрочем, у нее имелись свои деньги, несопоставимые с зарплатой, которую она получала. Любовники подкармливали. Положив купюры в карман, вернулся на кухню. Супруга продолжала курить, глядя в окно.
– Я ухожу.
– Скатертью дорожка.
– Не вздумай появиться в школе. Себе хуже сделаешь. Я сейчас в суд, подам заявление на развод, так что начинай паковать свои вещи. Можешь забрать все. Мне отсюда ничего не нужно.
Марина резко обернулась:
– На развод? А кто тебе его даст?
– А кто мне его не даст?
– Я! Никогда!
– Кто бы тебя еще спросил… Но хватит болтать попусту. Больше я сюда не приду, тебе лучше перебраться к родителям. Все равно после развода квартиру сдавать. А разведут нас быстро, что бы ты ни пыталась сделать.
– Уверен?
– Абсолютно! До встречи в суде, дорогая.
– Да пошел ты!..
– Уйду. Тебе, кстати, тоже придется прогуляться. Особист просил передать, чтобы зашла к нему.
– Это еще зачем?
– У него узнаешь, мне без разницы.
Юрий вышел из квартиры, с силой захлопнув за собой дверь. Вспомнил, что в доме осталось кое-что из формы, но возвращаться не стал. То, что положено, получит на складе, остальное купит в магазине военторга. Посмотрел на часы. Следовало поторопиться. Майор Правтюк созвонился с женой, и та ждала Стрельцова в суде. До трех часов, а сейчас уже половина третьего. Но ничего, на такси до площади Победы он за пять минут доедет.
От удара двери Марина вздрогнула. Бросила окурок в пепельницу. Подумала, зачем вдруг понадобилась особисту. Никогда ранее он не беседовал с ней, а тут вдруг захотел увидеть? Почему? Не потому ли, что командир полка попросил Лифанова разобраться с проблемами в семье Стрельцовых? Это плохо. Хоть и слыл особист мужиком нормальным, ненавязчиво и незаметно исполнявшим свои обязанности, однако должность-то у него нешуточная, серьезная. И если он начнет разбираться, то ситуация реально может развернуться не в ее пользу. Стоит раскопать – а Лифанов наверняка раскопает – информацию по ее связям не только с бывшими любовниками, но и с Артуром. Артур не только обдирает торгашей на рынке, но и приторговывает наркотой. Конечно, она будет отрицать, что знает о делах нынешнего любовника, вот только поверит ли ей особист? И если у Артура возникнут проблемы из-за нее, то он ей этого не простит. Черт! Дернуло ее идти с утра к Серебрянникову. Но что теперь об этом говорить? Надо исправлять ошибку. Вопрос, как? Пойти к Лифанову? В таком виде нельзя. Посоветоваться с Артуром? Но реакция последнего может оказаться непредсказуемой. Чеченец вспыльчив. Он только в постели ласков, по жизни же бандит. Как бы не налететь на крупную неприятность. А не позвонить ли особисту? По телефону и разговаривать проще, и можно аккуратно выведать, чем это вдруг она заинтересовала его. Да! Надо позвонить. Она прошла в прихожую, перенесла на кухню телефон, набрала внутренний номер старшего уполномоченного особого отдела.