Командировка в обитель нежити - стр. 37

5

По сравнению со спортзалом и неосвещенным коридором Николаю показалось, что снаружи не так уж и темно. Так что он погасил фонарик, спрятал его в карман пиджака и пошел по тропе в сторону гравийной дорожки, ведшей к селу.

Тут-то всё и произошло.

Из травы возле его ног разом выпрыгнули пять или шесть кузнечиков, переметнувшись на другую сторону тропинки. А мгновение спустя круглый предмет – размером со средний кочан капусты – с подката ударил Николая по ногам, да так, что тот еле-еле удержал равновесие. По левой брючине Скрябина прошелестело что-то длинное и мягкое, словно неведомый кругляш волок за собой по земле хвост – наподобие павлиньего. А в следующий миг загадочный шар уже пропал в травяных зарослях.

– Это еще что за фиговина? – изумился Скрябин.

Крутя головой, он сделал шаг назад, потом – еще один, потом – шагнул за куст бузины, росший возле тропы. И стал до боли в глазах всматриваться в темноту: фонарь выдал бы его местонахождение.

Между тем круглый предмет вновь выкатился на тропинку, как-то странно покачиваясь из стороны в сторону – и словно бы принюхиваясь. У Николая при виде него будто тысячи мелких иголок вонзились в запястья: ему показалось, что у кругляша в темноте сияют глаза. Покачивание и принюхивание длилось около минуты, после чего хвостатый шар снова нырнул в траву. И лишь слышно было, как он шуршит её стеблями.

Скрябин опустил подле себя на землю чемодан и летнее пальто, а затем сунул руку под мышку и на всякий случай расстегнул кобуру – но не стал пока извлекать из неё свой «ТТ». Вместо этого он вытянул из кармана пиджака пакетик с солью и надорвал его с одного края. А затем, зажав соль в кулаке, воззрился на траву у себя под ногами и стал вслушиваться в её шелест.

Шуршанье травы и предупредило Николая о новом появлении самодвижущегося шара – за секунду до того, как тот попал в поле его зрения. Шар катился по гусиной травке прямо на московского следователя – шел в лобовую атаку. Скрябин лишь чудом сумел избежать столкновения с ним: совершил несолидный козлиный прыжок с нелепым вздергиванием коленей. И узрел, наконец, своего противника во всей его красе.

Мимо Николая (на расстоянии не больше ладони) продефилировала по траве человеческая голова – женская голова, за которой шлейфом тащились длинные растрепанные волосы. Временами она не катилась, а передвигалась на собственной шее вразвалку – будто чудовищный гном, который переступает с одной крошечной ножки на другую. Глаза головы были широко раскрыты, и Скрябин увидел в них выражение вполне осмысленное – и ничего хорошего ему лично не сулившее.