Командарм - стр. 44
Выход к нашим позициям остатков 27-й дивизии был не единичным эпизодом. Периодически от постов боевого охранения поступали доклады о появлении на их позициях групп советских военнослужащих. Все вопросы по проверке и включению новых бойцов в наши ряды я спихнул на Фролова. Именно он координировал работу особистов и политруков, проверяющих вышедших к нашим позициям людей. Да что там координировал – он сам лично беседовал с командирами вышедших групп, и только после его общения в дело вступали особисты. И то это было всего в двух случаях, а так, после беседы Фролова с командиром вышедшей группы, она без всяких проверок направлялась на сборный пункт, где уже строевые командиры распределяли бойцов по подразделениям.
Только в двух случаях потребовалось моё вмешательство, это когда вышли люди 27-й стрелковой дивизии и остатки одной из пограничных застав. В первом случае по причине большого количества военнослужащих, к тому же прошедших через жестокие бои, а во втором случае потому что вышли пограничники. Я сам сказал Фролову:
– Если появится организованная группа пограничников, то сразу направляй её командира ко мне.
Нужны мне были люди, прошедшие подготовку в пограничных войсках. Это же готовые разведчики или диверсанты.
А вот по людям из 27-й дивизии мне всё равно пришлось обращаться к Фролову. Ну не знал я, куда определить несколько человек из этого отряда. После беседы с капитаном Дробышевым и возникли сомнения о пользе таких специалистов в мотострелковом батальоне, в который я хотел определить большинство из вышедших бойцов 27-й дивизии. С одной стороны, эти несколько человек хорошо себя показали в критических ситуациях и вполне могли успешно драться с фашистами, а с другой, они имели редкую специальность, творческую, можно сказать – были военными музыкантами, служили в полковом оркестре 27-й дивизии. Эти сомнения я и изложил своему комиссару. Фролов сразу же ухватился за этих семерых музыкантов, вышедших с отрядом Дробышева. Оказывается, во время воздушного налёта, когда погиб Хацкилевич, сильно пострадали и автомобили, на которых передвигался оркестр корпуса. Многие музыканты погибли, и оркестр практически перестал существовать. А появление там новых музыкантов по существу возродит оркестр корпуса. «Ну что же, – подумал я, – под “Прощание славянки”, исполняемое военным оркестром, неплохо будет промаршировать по центральному проспекту Варшавы. Гитлер дерьмом своим подавится, ну, по крайней мере, головы многих немецких генералов полетят точно». После этой мысли я с лёгким сердцем сократил предполагаемую численность мотострелкового батальона Рекунова.