Командарм - стр. 23

Вообще-то недооценивать немецкую армию нельзя, тем более в районе, где отличная сеть автомобильных дорог. С их-то организованностью и господством в воздухе они в два счета перебросят в нужное место необходимые резервы. И столкнёмся мы уже не с желторотыми птенцами, а с подразделениями первого эшелона, укомплектованными опытными солдатами и напичканными противотанковыми пушками. Вот что меня больше всего беспокоило в предстоящей операции. Нужно было как-то отвлечь немцев на другой участок фронта. Выбор был невелик. Под моим командованием было три дивизии, две из них (4-я танковая и 29-я моторизованная) должны были участвовать в операции прорыва немецкой линии обороны и наступлении на Варшаву. Значит, ложную операцию по наступлению должна была провести 7-я танковая дивизия. А как это сделать, если перед ней стоит сверхзадача – перекрыть снабжение 3-й танковой группы немцев. И вообще именно на ней и на 7-й ПТАБр висело выполнение директивы самого Сталина. А это не хухры-мухры. Принципы организации армии не допускают невыполнения директивы вышестоящего командования. Даже если тебе кажется, что ты лучше понимаешь обстановку. Даже если ты считаешь решение вышестоящего начальства глупым. Оно – начальство. И, кто знает, может, глупый приказ на самом деле неглуп. Тобой жертвуют во имя замысла, который тебе неизвестен. Люди должны гибнуть, выполняя заведомо неисполнимый приказ потому, что за тысячу километров от них реализуется операция, ради успеха которой и вправду имеет смысл погибать в кажущейся бессмысленной отвлекающей операции. Война – жестока. То есть нарушить Директиву № 3 я не мог, как бы мне ни казалось выгодным использовать силы 7-й танковой дивизии в другом месте.

Казалось бы, безвыходная ситуация – для того чтобы немцы не перебрасывали сильные и боеспособные подразделения на направление нашего наступления к Варшаве, нужен был мощный отвлекающий удар в другом месте. Который немецкое командование посчитало бы более опасным для себя. Такое место было, и это, конечно, район Сокулок, где оперировала наша 7-я танковая дивизия. Но у Борзилова можно было отвлечь, без ущерба для основного дела, максимум батальона два. Ну что это за удар такими силами? Немцы посмеются и заткнут такую дырку одним полком резервистов.

Решение этой задачи навалилось на мой мозг ещё во время знаменательного боя с 7-й танковой дивизией противника. Конечно, не в самый драматический момент, когда немцы начали нас одолевать, а после бомбардировки их самолётами 9-й САД. Когда батальон Рекунова и «ханомаги» Костина, преследующие драпающих немцев, скрылись из вида. Только по пыли и отдалённой стрельбе можно было понять, где они сейчас находятся. В общем-то, я сам вызвал эти размышления, чтобы чем-то занять свой мозг, мучающийся неизвестностью и гадающий о том, что предпримут немцы в ответ на нашу безумную атаку. Боялся я, что попадут ребята в хитроумный капкан, устроенный съевшими собаку на войне фашистами. Легче было размышлять о чём-то важном, чем грызть себя за непредусмотрительность и мальчишество.