Командарм - стр. 19

Прежде всего, хотелось ещё раз проанализировать саму идею наступления на Варшаву. Ведь родилась она спонтанно, от безысходности и невозможности обычными методами остановить развал фронта. Вот тогда и возникла мысль, что нужно предложить людям нечто невероятное, чтобы они забыли про трудности, лишения и, в конце концов, про смерть. Идея должна была эмоционально захватить человека, и в то же время она не может быть эфемерна и недостижима. Вот тогда в голове и возник призыв, овеянный романтикой ещё гражданской войны, «Даёшь Варшаву!».

Конечно, такой лозунг любой нормальный военный специалист может охарактеризовать только одним словом – бред. Не бывает наступлений в момент, когда практически все армейские структуры развалились, а большинство красноармейцев и командиров думают только о том, как бы вырваться из-под катящегося прямо на них адского молоха фашистского вторжения. Не то чтобы ужас вызывали сами немцы, нет и ещё раз нет, но легкость, с которой разваливались, казалось бы, незыблемые советские государственные структуры, просто поражала. А пропаганда шёпотом действовала сверхэффективно. А как ей не поверишь? Если о положении дел рассказывает такой же солдат, как и ты. Ну а если это гражданский беженец, то непременно потерявший своих близких во время жутких бомбардировок. Вот и ходят среди красноармейцев невероятные слухи и сплетни о жутких бомбардировках, армадах немецких танков и нескончаемых вереницах грузовиков с пехотой. Которая вооружена не чета нам – сплошь автоматами, а в каждом грузовике обязательно есть несколько пулемётов и миномётов. От этой силищи можно спрятаться только в лесах и болотах, а иначе намотают твои кишки на гусеницы германского танка, и немцы даже этого не заметят. Большие командиры об этой силище знают, поэтому и не видно их нигде. Наверняка под защитой полнокровных дивизий попивают чаёк в своих уютных штабах где-нибудь под Минском. Вот и нам нужно туда, где можно передохнуть, получить новое оружие и уже под воздушным прикрытием сталинских соколов навалять фашистской сволочи по самое не могу. И так думали лучшие, самые смелые бойцы, остальные были просто в панике. Не знали, куда податься, что делать и где найти спасение.

То есть положение было аховое, но именно в таком я и был обучен действовать. Конечно, не в академии, а в прошлой реальности, в единственной военной школе Русского сопротивления – эскадроне. И главное, что я там усвоил для подобных ситуаций – если люди достигли крайней степени усталости, разочарования и неверия в свои силы, то их нужно ошеломить. Предложить нечто фантастическое по своей дерзости. А наступление на Варшаву только звучало фантастически, а на самом деле было достижимым. При всей нехватке материальных ресурсов, прыжок на Варшаву (по шоссе от Хороща менее ста километров) можно было обеспечить как топливом, так и боеприпасами. Конечно, возникал вопрос, что будет потом? Но такой вопрос возникал только в той части меня, которую занимала сущность деда. Это у него было обострённое чувство самосохранения. А для основной части нашей общей сущности (то есть меня) этот вопрос занимал вторичное положение. Главное было не допустить сползания России в клоаку моей прошлой реальности. А значит, нужно было нанести Германии как можно больший вред. В идеале обескровить её вермахт. Удар на Варшаву весьма способствовал бы этому. И не только в плане материальных потерь немецкой армии, но это был бы колоссальный удар по самой идее блицкрига. Пускай наш корпус бы раздавили, но потери вермахта были бы фатальны. Да ещё Гитлер наверняка начал бы трясти свой генералитет, а это никогда во время боевых действий к добру не приводит. Немцы бы забуксовали, а наши, в конце концов, пришли в себя, закончили мобилизацию, навели порядок среди своих генералов, и тогда можно повоевать. Давно наши солдаты не печатали шаг по брусчатке Берлина. А так будет точно, только нужно сейчас выдержать этот страшный натиск. Пощипать немцев, понюхать пороху, и будут наши ребята драть хвосты этим долбаным арийцам.