Ком - стр. 8

– Во как! – уважительно покачал головой Громила. – Скопил-таки.

Андрей молча кивнул, наматывая на шомпол кусок ветоши. В принципе, Громила был неплохим парнем, и в другое время землянин был бы не против почесать с ним языком, но не в этот раз. Он собирался быстро почистить оружие, уговорить кружку пива с яичницей, да завалиться в койку. Устал. Так что спустя еще два-три односложных ответа до Гардинга, наконец-то, дошло, что Найденыш сегодня не настроен на разговор, и он отвернулся. Зато к оружейному столу подошел сам хозяин бара.

– Привет, Андрей, – поздоровался Толстяк Кемми, опуская на стол перед землянином кружку с пивом. – Кушать будешь?

– Привет, Кемми, буду яишенку, соскучился по твоей фирменной, – улыбнулся Толстяку бродник.

– Это мы быстро, – улыбнулся тот в ответ. – Тебе из двенадцати яиц или поменьше?

– Шести хватит. Не хочу перед сном набивать пузо до отказа.

Яичница подоспела как раз к тому моменту, как Андрей покончил с дробовиком и «ручником». Толстяк приволок ее сам, выказывая уважение старому клиенту. Но, поскольку Андрей уже покончил с чисткой, они с Толстяком плавно переместились за столик.

– Вечером Астрая выступает, подойдешь? – поинтересовался хозяин бара, когда землянин принялся за яичницу. Андрей на мгновение замер, потом вздохнул и покачал головой:

– Нет, Кемми: что было – то прошло.

Толстяк вздохнул:

– Понятно… а на сколько у меня задержишься?

Бродник, жуя, задумался. В принципе, деньги пожить спокойно дней шесть-семь или даже декаду у него есть, но вот появление в Клоссерге Астраи, пожалуй, делает эти планы слабо выполнимыми. В основном в отношении «спокойно». Значит, следовало линять.

– Да пару ски – отосплюсь, закуплюсь и тронусь. Ну, если ничего более денежного не подвернется.

– Поня-ятно, – протянул Толстяк. Некоторое время они сидели молча. То есть просто сидел именно хозяин бара, а бродник продолжал поглощать яичницу.

– Слушай, а Неваляшка здесь? – спросил Андрей, покончив с яичницей и опрокидывая себе в глотку остатки пива.

– Неваляшка сделал себе узор, – негромко ответил Толстяк. Землянин замер, прекратив есть, затем с натугой сглотнул не до конца пережеванное и тихо спросил:

– Когда?

– Позавчера, – так же тихо ответил хозяин бара. – И сразу же ушел в рейд.

– Один?

– Один, – согласно кивнул Толстяк. Они снова помолчали.

Неваляшка был последним из относительно старых бродников, который не делал себе узора, как и Андрей, страстно мечтая, что у него проснется-таки природная чувствительность к хасса. Он прибыл в Клоссерг всего через два месяца после того, как здесь появился сам Андрей. И продержался дольше всех. Ну, исключая, естественно, самого землянина. Все остальные из его партии «мяса» уже давно сделали узор. И только он все ждал и ждал…