Колючка - стр. 5
– Заметно. Можно занять вот эти две? ― зеркальную створку полноценной гардеробной вежливо приоткрывают, кивая на боковые полки. Пустые, как и две трети всего шкафа. У меня шмоток столько нет, сколько тут зон хранения.
– Да ради бога. Хоть всё. Если моё мешается ― можешь выгрести и скинуть куда-нибудь в угол.
– Это лишне. Мне вполне хватит.
– Ну ок, ― нет. Осознание, что с этого момента и на неопределённый срок придётся делиться с кем-то квадратными метрами упрямо не укладывается в башке. Приходится растянуть мысль вдоль спинного мозга. Только тогда худо-бедно выстраивается логическая цепочка дальнейших действий. ― Что ж. Пойдём, покажу, где что лежит и объясню правила.
– А есть ещё и правила?
– А ты как хотела? Ручку бери и записывай. Правило первое ― никого сюда не водить. Ни подружек, ни ухажёров.
– Я два часа как приехала в город. У меня нет пока ни подружек, ни ухажёров.
– Вот и славно. Будем надеяться, что и не появится. Правило второе, ― веду её в ванную. ― Никакого нижнего белья на батареях и разбросанных по всему дому женских побрякушек. В кладовке стиральная машина с режимом сушки ― просьба своё стирать отдельно. Можешь взять нижнюю, ― киваю на угловую полку в стеклянной душевой кабинке, задуманную под шампуни и гели для душа.
– Очень щедро. Попробую уместиться.
– Будь добра. Третье правило, ― переходим на кухню. ― Не оставлять после себя срача. Поела ― помыла, вытерла, убрала. В холодильнике, так и быть, можешь брать всё, что найдёшь.
– Прям всё? ― усмехаются, изучая содержимое и выуживая банку пива. Собственно, больше там и нет ничего. Кроме масла и майонеза.
– Кроме этого. Тебе ещё рано, ― забираю пенное и ставлю на место.
– Мне девятнадцать.
– Вот когда будет двадцать один, тогда и поговорим.
– Ты хуже ма.
– Эй, я, типа, за тебя ответственный теперь.
– И поэтому надо душнить?
– Не устраивают правила? Могу снять тебе отдельную хату.
По идее, должно звучать как заманчивое предложение, только вот я отлично догадываюсь, что это больше угроза.
– Чтобы ма пригоняла каждые выходные с тюками домашних солений и проверяла, плотно ли я пообедала? Нет, спасибо.
Хех. Да, тётя Нинель это может.
– Не хочешь такой участи, значит слушайся меня.
– Есть, сэр, ― насмешливо салютуют ребром ладони.
Мда. Малявка вообще всерьёз меня не воспринимает. Впрочем, это неудивительно. Я никогда не стремился стать образцом для подражания, у самого рыльце в том ещё пушку.
Не знаю, помнит ли она мои пьяные вваливания домой с расквашенной мордой после дворовых драк и вечные причитания матери, что практически жила в кабинете школьного директора. И это я был, так на минуточку, ещё младше Горошка.