Колючка и стихоплёт - стр. 55
В институте Малику вдруг обуяло желание проглатывать все знания, которые можно было вытрясти из преподавателей и откопать в библиотеке. У Кирилла с учёбой дела обстояли не безоблачно. Как только открылся сезон гребли, он стал пропадать на ежедневных тренировках и соревнованиях, пропуская иногда целые недели. Договариваться с педагогами не умел и не желал, готовился к семинарам на бегу. Пока его выручала природная сообразительность и неплохой багаж знаний, припасённый ещё в школе. Поначалу в роли отстающего он чувствовал себя неловко, постепенно привык, но окончательно не смирился. Как только на горизонте замаячила сессия, Кирилл оброс учебниками и ночами корпел над книгами, чтобы не расстроить своих женщин отчислением.
Очарованные необычными глазами преподавательницы почти без проблем ставили удовлетворительную отметку, с мужчинами этот номер не прокатывал, приходилось готовиться ночью и выкручиваться, пересказывая одну и ту же мысль разными словами.
Малика переживала за него, переписывала лекции у его более сознательных однокурсников. Принося на тренировки, громко зачитывала. Она надеялась, что хоть обрывки нужных фраз отпечатаются в памяти злостного прогульщика.
Воскресное утро обещало временную передышку от занятий, но от зубрёжки не освобождало. Проснувшись без будильника, Малика почистила зубы, умылась, собрала волосы в высокий хвост и выбежала из комнаты, не потревожив соседок. На ходу застегнула новые джинсы, купленные по настоянию Кирилла, кроссовки зашнуровала уже на ступенях общежития. Здание размеренно дышало, досматривая предрассветные грёзы, в коридорах звенела пустота – редкое явление для студенческого улья.
По пути Малика забежала в пекарню, наелась вкусных запахов, от которых стало сладко на языке, и купила два пирожка с повидлом. Подумав, взяла ещё парочку. Один достанется ей, Кирилл вряд ли наестся скудным подношением. Даже три пирожка будет мало, но на большее количество остатков стипендии не хватило. Последнее время Кирилл превратился в комбинат по поглощению пищи, ел столько, что на средства, уходящие на его месячный рацион, можно было прокормить небольшой городок. И, естественно, на его боках ничего не откладывалось, эта вселенская несправедливость угнетала Малику больше всего.
У дверей квартиры она чуть замешкалась, перекладывая книги с одной руки в другую, и чуть не получила по носу резко открывшейся дверью.
Зина оглядела Малику свысока, рост позволял ей проделывать этот трюк почти со всеми.
– Доброе утро, – проворчала она совсем не по-доброму.