Колыбель за дверью - стр. 27
– Я расстроила тебя, да? Но как нам быть, я выхода не вижу. Я даже не знаю, Максим, что между нами? Ты такой молчун.
Картузов взглянул на Наташу внимательно, покачал головой:
– Знаешь, всё ты знаешь, Наташа. Но какая разница, если мы расстаёмся, – он пожал плечами. – Коль скоро тебе будет легче, то знай, я тебя,.. – он неожиданно запнулся – понял, что не должен говорить Наташе ничего о своих чувствах, напротив, нужно убедить, что он – просто её друг, принявший участие в её судьбе. К чему девушке лишняя тревога и больные воспоминания? – Я тебя очень ценю, Наташа, – выдавил Картузов, люто ненавидя себя за это. Наташа даже спину выпрямила от возмущения.
– Ценишь?! Ты меня – ценишь?! Это как, Максим?!
– Ты мой самый дорогой и близкий человек, у меня ведь не осталось никого, ты знаешь, – продолжал мямлить Картузов.
– Максим, зачем ты так со мной, а Максим? – Наташа чуть не плакала. – Ты себя умным – благородным считаешь, а меня дурой набитой, да? Я не понимаю разве, зачем ты мне эту… – она сдержалась и заменив слово, готовое сорваться с языка, продолжила, – … эту ерунду сейчас в уши мои льёшь, да? Хочешь, чтобы я думала, ты равнодушен ко мне? Так ты хочешь, да? Полагаешь, мне легче будет?.. Как тебе не стыдно, мужчина? Ты у меня спросил, что я хочу, нет?
– Я люблю тебя, Наташа, – прямо глядя ей в глаза, неожиданно произнёс Картузов. – Люблю больше самой любви. Ты – единственная женщина в жизни моей, заставившая понять, как это… И действительно мне дорога и близка как никто в мире. Но нам не быть вместе, а значит…
Максим замолчал, продолжая смотреть в её глаза. А глаза, морозившие минуту назад льдом возмущения, теплели и теплели, лёд таял, и на глазах появилась влага.
– Я тоже люблю тебя, Максим Андреевич, – ещё сердито, сказала Наташа. А потом подошла к нему, обняла и поцеловала – долго-долго, не отнимая губ.
Глава 7
Наташа – Радомир – Странная просьба – Новые друзья
– Кхм-кхм, прошу прощения, – донеслось за стойку из зала для посетителей.
Как прозвонил колокольчик, они не слышали, а голос продолжал:
– Я прошу прощения, молодые люди, неловко навязывать своё общество в столь тонкой ситуации, но у меня оправдание – было открыто.
Наташа не отпрянула испуганно, а неохотно, с истомой, оторвалась от губ Максима, оправила волосы и улыбнулась пожилому мужчине лет шестидесяти, взиравшему на них весёлыми глазами. Улыбка её была настолько искренней и счастливой, а где-то даже озорной, что тот немного смутился.
– Здравствуйте, рады видеть вас в нашем прокате, неожиданно приветствовала Наташа, умышленно усилив свой завораживающий акцент. – Вы посмотреть, что желали? Уже фильм выбрали, нет?