Колыбель за дверью - стр. 13
Наташа с интересом разглядывала стеллажи с рядами кассет, карточки с аннотациями к фильмам, плакаты, стенды с объявлениями о новинках уже поступивших и ожидаемых. Прокат был сделан добротно, уютно и дорого. Хозяева даже обустроили крохотный туалет с раковиной и на микроволнушку с чайником для приёмщиков денег не пожалели.
– Хорошо тут у вас, спокойно, чисто, – заметила она. – Только скучновато, наверное, да?
– Да как вам сказать, – улыбнулся Картузов. – Человеку мыслящему скучно не бывает. Я очень люблю читать, общаться с разными людьми, наблюдать характеры. Тут этого вволю. Да и посетителей немало. Сейчас утро, а вот уже часов с двенадцати плотно пойдут, к вечеру даже очередь будет.
– А что читаете сейчас?
– Я не оригинален. Короля Лира пытаюсь переосмыслить в очередной раз. «Плохие, стало быть, не так уж плохи, когда есть хуже. Кто не хуже всех, ещё хорош», – процитировал Картузов.
– Хороший вы, Максим, человек, – серьёзно сказала Наташа. – Я думаю так, правда.
Максим смутился и понял, что краснеет. Он всегда очень неловко себя чувствовал, если его начинали хвалить. А Наташин лёгкий акцент, слегка протяжный говор и такие милые огрехи расстановки слов в предложениях, приводили его в волнение, и сердце начинало чаще биться, напоминая о своём присутствии.
– Вы меня плохо знаете, Наташа. У меня много недостатков, с которыми даже самому мириться сложно.
– А вы не миритесь. Вы прячьте их в шкаф, а потом на помойку! – рассмеялась Наташа.
– А ведь вы правы, – задумчиво отвечал Картузов. – Там им самое место. На помойке в мусорном контейнере.
– Вот видите, Максим, как решение найти просто. Главное – желание. Вы расскажите о себе немного, да?
Картузов, тем временем, разлил заварившийся чай и они сели с Наташей за столик друг против друга. Ему стало удивительно хорошо рядом с этой девушкой, как не было уже давным-давно. Она была очень непосредственна, не пыталась кокетничать, «казаться» и «выглядеть», а просто вела себя естественно, как дышала, и от этого веяло старым добрым другом.
– Да жизнь моя обычна, тривиальна и скучна, если хотите. Пошёл по папиному пути – окончил ЛГУ и стал словесником. Преподавал в школе. Потом, в силу обстоятельств, из школы ушёл, а тут и плоды перестройки дозрели: страна распалась, пришла другая формация, для которой люди – мусор. Хваткие рвут своё, а я стою в стороне и наблюдаю.
– Говорите вы ёмко, Максим, но слова не вытянешь из вас! – улыбнулась Наташа. – А жена ваша кто? Тоже, учитель?
Картузову стало неуютно. Воспоминания опыта своей семейной жизни всегда вызывали у него досаду.