Колыбель для кошки - стр. 15

– И у них промашки бывали.

С фонарика свисали две бумажные ленты, тоже сложенные гармошкой. Мисс Фауст подергала одну ленту. Она натянулась, разворачиваясь, и превратилась в длинную полосу с надписью.

– Держите, – сказала мисс Фауст, подавая конец ленты доктору Бриду. – Тяните до конца и прикнопьте ее к доске объявлений.

Доктор Брид послушно все выполнил и отступил, чтобы прочесть лозунг на ленте.

– «Мир на Земле!» – радостно прочел он вслух. Мисс Фауст спустилась с бюро с другой лентой и развернула ее:

– «И в человецех благоволение!»

– Черт возьми! – засмеялся доктор Брид. – Они и рождество засушили. Но вид у комнаты праздничный, очень праздничный.

– И я не забыла про плитки шоколада для девичьего бюро! – сказала мисс Фауст. – Вы мной гордитесь?

Доктор Брид постучал себя по лбу, огорченный своей забывчивостью:

– Ну слава богу! Совершенно вылетело из головы!

– Никак нельзя забывать, – сказала мисс Фауст. Это стало традицией: доктор Брид каждое рождество дарит девушкам из бюро по плитке шоколада. – И она объяснила мне, что «девичьим бюро» у них называется машинное бюро в подвальном помещении лаборатории.

– Девушки работают на расшифровке диктофонных записей.

Весь год, объяснила она, девушки из машинного бюро слушают безликие голоса ученых, записанные на диктофонной пленке, пленки приносят курьерши. Только раз в году девушки покидают свой железобетонный монастырь и веселятся, а доктор Брид раздает им плитки шоколада.

– Они тоже служат науке, – подтвердил доктор Брид, – хотя, наверно, ни слова из записей не понимают. Благослови их бог всех, всех…

Когда мы вошли в кабинет доктора Брида, я попытался привести в порядок свои мысли, чтобы взять толковое интервью. Но я обнаружил, что мое умственное состояние ничуть не улучшилось. А когда я стал задавать доктору Бриду вопрос о дне, когда сбросили бомбу я также обнаружил, что мои мозговые центры, ведающие контактами с внешней средой, затуманены алкоголем еще с той ночи, проведенной в баре. Какой бы вопрос я ни задавал, всегда выходило, что я считаю создателей атомной бомбы уголовными преступниками, соучастниками в подлейшем убийстве.

Сначала доктор Брид удивлялся, потом очень обиделся. Он отодвинулся от меня и ворчливо буркнул:

– По-моему, вы не очень-то жалуете ученых – Я бы не сказал этого, сэр.

– Вы так ставите вопросы, словно хотите вынудить у меня признание, что все ученые – бессердечные, бессовестные, узколобые тупицы, равнодушные ко всему остальному человечеству, а может быть, и вообще какие-то нелюди.