Колумбийская балалайка - стр. 58
– За дорогой смотри, – неоправданно зло оборвал шофера Лопес.
Он и сам понимал, что далеко иностранцы не уйдут, что у безоружных гражданских кишка тонка играть в салочки с отборными бойцами Медельинского Картеля*, а недоволен был по другой причине.
Ведь сегодня он уже проезжал этой дорогой – на этом же грузовике и с той же целью: взять в плен нескольких русских туристов, неизвестно зачем понадобившихся Маэстро. Хотя зачем они понадобились Маэстро, это не его, Лопеса, дело. Взять-то он их взял, а вот этот кретино, Диего Марсиа, их упустил. Так почему теперь он, Лопес, должен опять ловить русских? Делать дважды одну и ту же работу сержант был не приучен. “Против судьбы не попрешь”, – учит катехизис колумбийского солдата. И еще: “Возвращаться – плохая примета”. Не то что бы это настораживало сержанта Лопеса, но злило неимоверно.
Нет, но как лихо русские сдернули из каземата, а? Джип угнали, пальбу учинили, наверняка кого-то походя убили – а ведь Марсиа клялся, что они простые туристы. Врал? Или сам не знал, что, может быть, это никакие не туристы, а знаменитые русские “морские ежи” – по крайней мере, один из туристов? Иначе зачем тогда он, этот один, понадобился Маэстро? Очень возможно, очень…
Самолет развернулся на том конце поля, куда завело его приземление, и взял курс на коттедж. Напротив коттеджа он остановился, моторы смолкли, тут же распахнулась дверь, на которой красовалась эмблема аэроклуба – золотокрылый кондор, выдвинулся трап.
А по полю уже бежал человек в защитного цвета штанах, заправленных в высокие ботинки на шнуровке, и черной рубашке. Длинные черные волосы бегущего были стянуты на затылке в “конский хвост”, он прижимал рукой бьющую по бедру кобуру. Подоспел к самолету, когда от него двинулась процессия – седоволосый господин в дорогом костюме и по обе стороны от него двое молодцов в свободных куртках. Черноволосый обменялся с седовласым рукопожатием, с ребятами в куртках – кивками.
Все четверо скорым шагом направились к коттеджу. Человек в черной рубашке говорил, сопровождая каждое слово каким-нибудь жестом, показывая то в одну, то в другую сторону, “конский хвост” метался по спине. Седоволосый молча слушал. Не произносил пока ни звука.
Конец ознакомительного фрагмента.