Колумб - стр. 5
– Иерусалимский сапожник, который плюнул в Господа нашего и обречен ходить среди нас до второго его пришествия.
На лице фрея Хуана отразилось изумление.
– Сеньор, что за ужасное сравнение!
– Хуже. Это святотатство вырвано у меня нетерпением. Разве зовут меня не Кристобаль? Разве не видится знак Божий в имени, которым нарекли меня? Кристобаль. Носитель Христа. Вот моя миссия. Для этого рожден я на свет. Для этого избран. Нести знания о Нем в неизвестные еще земли.
Вопрос вертелся уже на языке приора, но, прежде чем он успел открыть рот, к нему наклонился помощник и что-то прошептал. Фрей Хуан согласно кивнул, и все встали, после чего помощник произнес благодарственную молитву.
Для Колона, однако, трапеза на этом не кончилась. Он было двинулся вслед за монахами, но приор удержал его и, заняв свое место во главе стола, предложил сесть.
– Спешить нам некуда, – он наполнил чашу Колона сладким вином. – Вы упомянули, сеньор, неизвестные земли. Что вы имели в виду? Атлантиду Платона или остров Семи городов?
Колон сидел, опустив глаза, чтобы фрей Хуан не заметил вспыхнувшего в них огня. Этого-то вопроса он и ждал, вопроса, указывающего на то, что ученый монах, к мнению которого прислушивается королева, угодил-таки в сеть, расставленную гостем.
– Ваше преподобие шутит. Однако такой ли уж миф Атлантида Платона? Может, Азорские острова – ее остатки? И нет ли других остатков, куда больших размеров, в морях, еще не нанесенных на карту?
– Они-то и есть ваши неизвестные земли?
– Нет. Я думаю не о них. Я ищу великую империю на западе, в существовании которой у меня нет ни малейшего сомнения и которой я одарю того государя, что поддержит меня в моих поисках.
Легкая улыбка заиграла на губах приора.
– Вы вот сказали, что у вас нет ни малейшего сомнения в существовании огромной империи. То есть вы видели эти земли?
– Мысленным взором. Глазами разума, который получил я от Бога, чтобы распространить в этих землях знание о Нем. И столь ясным было мое видение, ваше преподобие, что я нанес эти земли на карту.
Как человек верующий, как монах, фрей Хуан воспринимал видения со всей серьезностью. К провидцам же, однако, относился, исходя из жизненного опыта, с подозрением и зачастую не без оснований.
– Я немного интересовался космографией и философией, но, возможно, оказался туповат для столь сложных наук. Ибо мои знания не позволяют объяснить, как можно нанести на карту то, что не видно глазу.
– Птолемей не видел мира, который нанес на карту…
– Но он обладал доказательствами своей правоты.
– Ими обладаю и я. Более чем доказательствами. Ваше преподобие, наверное, согласится со мной, что логические умозаключения позволяют перебросить мостик от уже известного к открытию. В противном случае философия не могла бы развиваться.