Колумб - стр. 31
– Так безжалостно…
– На какую жалость вы рассчитываете? Вы сами пожалели меня? Разве не безжалостно отвергать сжигающую меня любовь? Вы хоть представляете себе, какая ревность гложет меня, когда я вижу, как другие пожирают вас глазами? Я хочу оградить вас от всего этого, чтобы наслаждение вы дарили только мне. – Он помолчал. – Скоро я возвращаюсь в Испанию. Вы вернетесь со мной, под моей защитой. А ваш брат… Как я и сказал, я сделаю все, что смогу.
При всей добродетельности Ла Хитанилья знала мир, в котором она жила. За два последних года она повидала всякое, ибо теперь полностью зависела от своего таланта и своей красоты. Если одной рукой ее поддерживали, то другой тут же требовали расплаты. В этой непрерывной борьбе воля ее закалилась, и галантные слова уже пролетали мимо ушей. Пока ей удавалось противостоять всяческим притязаниям, она научилась идти по мирской грязи, не пачкаясь. Но сейчас ей предлагалось выбрать между жизнью брата и собственной честью. И спасти Пабло мог только обман. Она должна завлечь этого человека обещаниями, а затем оставить его с носом, когда он вызволит брата из тюрьмы. И совесть не должна мучить ее, потому что этот злой человек, стремящийся нажиться на чужой беде, не заслуживал иного.
Отвернувшись, чтобы он не увидел стыда в ее глазах, Ла Хитанилья ответила:
– Спасите Пабло, мой господин, и тогда… – Голос ее прервался.
Дон Рамон придвинулся к ней. Она почувствовала на своей щеке его дыхание.
– И тогда?
– О, неужели вы не можете этого сделать, не торгуясь? – взорвалась Ла Хитанилья.
Дон Рамон изумился, ибо он-то ожидал смирения.
– Лед! – воскликнул он. – Камень! Хитанилья! Хитанилья! Из чего вы созданы, из плоти или гранита?
Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть его.
– У меня горе, – ответила она, все еще рассчитывая на его благородство.
Она встала, взяла плащ. Он подошел, чтобы помочь ей одеться, наклонился и прижался к ее щеке жаркими губами.
Резкость, с которой она отпрянула, привела дона Рамона в ярость.
– Думаете, меня можно пронять, отвечая жестокостью на великодушие? Приходите снова, когда поймете, что так ничего не выйдет.
Она выбежала из комнаты, ничего не ответив.
А дон Рамон подошел к окну, задумчиво посмотрел на Большой канал. Он остался недоволен собой. Где-то допустил ошибку. Был же момент, когда она помягчела, а ему не удалось этим воспользоваться. В том, что она придет вновь, дон Рамон не сомневался. А пока нужно принять меры для освобождения ее брата, решил он, чтобы при следующей встрече объяснить ей, к какому результату приведет доброе к нему отношение. Она, похоже, из тех женщин, добиться от которых чего-либо можно, лишь проявляя к ним должное безразличие.