Кольт - стр. 18
- Доброе утро, - поздоровалась с девушкой, приложив телефон к уху.
- Доброе, - раздалось с того конца.
- Я по поводу пациентки.
- Имя и Фамилия?
- Елизавета Калинина.
- Минуточку.
С той стороны послышалось неторопливое щелканье по клавиатуре и тихий, еле слышный бубнеж, которого я не разобрала.
Через некоторое время в трубке снова раздалось:
- Алло, вы еще тут?
- Да. - Тут же отозвалась, нервно теребя край своей черной футболки с надписью "My life".
- Елизавета Калинина, 1970 года рождения, проживающая по адресу...
- Да, это она. - Зачем-то кивнула я, прекрасно понимая, что меня все равно никто не видит.
- Вам следует немедленно связаться с лечащим врачом, он вам все разъяснит. Записывайте номер. - Она озвучила цифры сотового и, сухо попрощавшись, положила трубку.
- Ничего не понимаю. - Встревожено произнесла я, похолодевшими пальцами набирая номер.
Раздались длинные гудки.
- Слушаю.
- Здравствуйте, мне в регистратуре дали ваш номер и сказали позвонить...
- А, вы на счет Елизаветы Калининой?
- Да. Я ее дочь.
- Дочь. - Кажется, мужчина на том конце тяжело вздохнул. Или мне показалось? - Девушка, слушайте меня внимательно, не перебивайте и просто примите как данность - не всё подвластно врачам.
Что-то не нравится мне начало разговора. Совсем не нравится.
- Понимаете, вчера пришли новые анализы... К сожалению, вашу маму мы оперировать не можем - опухоль разрослась настолько, что... - Он снова вздохнул. - Сожалею, но мы бессильны что-либо сделать. В данном случае операция и какое-либо лечение окажутся бессильными. Советую подготовиться - осталось совсем немного. Максимум две недели.
Эти слова прозвучали для меня, точно приговор! Доктор говорил что-то еще, но я его уже не слышала - меня точно оглушило, а в груди пробили огромную зияющую дыру. Мне казалось, что я начинаю задыхаться, в глазах потемнело, и телефон выпал из ослабевших рук. Если бы не сидела на кровати, то точно свалилась бы на пол - ноги стали словно ватными.
Мамочка - единственный родной человек во всем мире сейчас лежит на больничной койке, умирая от страшной болезни, и я не в силах что-либо сделать, чтобы хоть как-то облегчить ее страдания.
Нужно срочно возвращаться домой!
Кое-как поднялась с кровати и, пошатываясь, точно пьяная, вышла из комнаты - нужно сходить к Амиру и забрать свой паспорт.
Шла, будто в тумане, ничего и никого не замечая, а в голове, как набатом раздавалось: "домой-домой-домой!"
Оказавшись у двери Амира, постучала, но ответа не последовало. Постучала еще, но уже громче, результат тот же - полная тишина. Подергала за ручку - закрыто.