Колония нескучного режима - стр. 55
Наконец Нора оторвалась от дочери, прикрыла дверь в жильё и спросила:
– Как она узнала?
Триш пожала плечами и утёрла рукавом слезы.
– Не знаю, мам. Наверное, муж сказал.
– Какой муж? – не поняла Нора.
– Её муж, Прискин. Гвидон. Она, мам, замуж там вышла. Просила тебе передать.
Нора отступила на шаг, упёршись спиной во входную дверь:
– Как это вышла? Почему? Вот так сразу взяла и вышла за русского? И почему Гвидон? Он что, русский аристократ? Из царской семьи?
– Ничего не знаю, мамуль, – неуверенно ответила Триш, – она трубку положила.
Нора задумалась:
– Может, он полицейский? Я имею в виду, русский милиционер?.. И для этого она замуж за него вышла? Чтобы про папу выяснить? – Нора тряхнула головой, чтобы сбросить оцепенение.
– Ну это вряд ли. Она с ним… В общем, роман у неё был в прошлом году, когда она в Москву летала. Он скульптор, сын учёного-пушкиниста, – успокоила её дочь.
– Скульптор – это другое дело, – удовлетворённо выдохнула Нора. – И то, что – Гвидон, тоже хорошо. Помнишь, у Пушкина?
– Я всё помню, мамочка. – Тришка снова прижалась к ней, и они затихли. Лишь ещё один раз дочь едва слышно произнесла: – Я всё очень хорошо помню…
Следующий звонок от Приски вновь пришлось принимать младшей сестре. Он раздался на пятый день после того, прошлого звонка.
– Триш, собирайся. Ты летишь в Москву, – ультимативно сообщила Присцилла сестре. – Так надо. Виза тебе будет. Когда сможешь?
– Когда? – задумалась та. – А зачем, Прис? Насчёт папы что-то предпринимать?
– Прилетишь – узнаешь, – столь же категорично подтвердила Присцилла намерение видеть сестру в Москве. – Ты нам нужна!
– Кому, прости? Не очень поняла.
– Нам! Когда у тебя экзамены?
Триш мысленно подсчитала:
– В середине июля. А что?
– Что играешь?
– Ноктюрны Шопена. А тебе зачем, Прис?
– Не поздней середины июля ждём. Билет бери на месяц, думаю, хватит. Всё! Я ещё буду звонить. – И Приска повесила трубку.
Считая от того дня, когда Патриция Харпер приземлилась в московском аэропорту, Приске оставалось до отлёта ещё недели полторы. В аэропорту её встречал художник Юлий Шварц. Так они решили: он и Гвидон. Приска подумала и согласилась:
– Может, вы и правы, мальчики. Триша у нас существо нежное, как все пианистические натуры. Её надо брать сразу, не давая прийти в себя. И так, чтобы не было помех вроде старшей сестры. А то всё её счастье сразу на меня обрушится, и Юлику придётся изобретать что-то экстраодинари. А так… пусть они познакомятся, пусть он её в такси прокатит, Москву заодно предъявит к обозрению. – Она кивнула Шварцу. – Ты её через центр провези только. И обязательно у дома Мельникова тормозни, объясни, что это любимый дом её сестры в Москве. Ладно? И не забудь сказать, что мы к самолёту не успевали, были в отъезде. О’кей?