Коломбина для Рыжего - стр. 13
– Не могу. Ведь ты Коломбина и есть. Я прав?
Прав. Тысячу раз прав! К черту тебя! Я отворачиваюсь от парня, желая провалиться сквозь землю от этой правды. Злясь на него, что вновь заставил меня почувствовать себя беспомощной и уязвимой, как в зимний вечер нашего знакомства. Сетуя на невозможность немедленно исправить ошибку, убегая от самой себя, и попадая в руки оказавшейся вдруг прямо передо мной белопенной Женьки.
– Таня, что с тобой? Что случилось?
Рука Люкова на тонкой талии подруги, Воробышек продолжает улыбаться, и мне бы трижды подумать, прежде чем сгонять улыбку с ее лица, но я едва ли улавливаю тень этой мысли, как уже бросаю в сердцах, не в силах сдержать в себе тревогу:
– Женя… Женька, ты скажи, я ужасно выгляжу, да? Я тебя позорю? Вот прямо сейчас перед всеми позорю, да? Может, мне лучше уйти?
Воробышек удивляется так искренне, что не дает и на секунду усомниться в правдивости ее слов и в своем отношении ко мне. Хмурится, бросив взгляд на Илью, обнимая меня за плечи.
– Что за ерунда, Крюкова? С ума сошла? Откуда такие мысли?
– Не важно. А если завтра свадьбу поднимут на смех? Из-за того, как я выгляжу? Вдруг скажут, что нарядилась, как светофор?
– Ты выглядишь замечательно! Глупости! Мне все равно!.. Сама выбирай, какой ответ тебе по душе, но больше и слышать не хочу от тебя ничего подобного! Таня, ты поняла?
Строгость Женьке дается с трудом, и все же подруге хватает нескольких слов, чтобы привести меня в чувство, прогнав страх. За время нашего знакомства она привыкла к переменам в моем настроении и сейчас говорит, не допуская сомнения в голосе. Давая понять своим уверенным ответом, что я важна для нее. Просто Крюкова, такая, как есть – яркая, несуразная, в коротком кричащем наряде. И я почти ненавижу себя за проявленную слабость. За то, что огорчила ее, и за то, что так легко позволила Рыжему проникнуть под наглухо застегнутый для всех панцирь.
Люков отстраняется, позволяя обнять невесту, и я тут же благодарно касаюсь губами ее щеки.
– Да. Спасибо тебе, Женька! Ты самая лучшая!
– Бампер! – слышу за спиной сердитый рык Ильи. – Твоих рук дело? Убью, партнер!
И неожиданно бесцветный голос Рыжего гада.
– Да ладно, Люк, остынь, я пошутил. Кто виноват, что подруга твоей птички такая впечатлительная.
Да уж. Впечатлительная. Что есть, то есть. Руки вновь сжимаются в кулаки от желания почесать их о чье-то наглое лицо, которому так идет кривая ухмылка. Я поворачиваюсь, чтобы высказать Бамперу все, что думаю о нем, но наткнувшись на пристальный взгляд, не произношу ни слова. Просто ухожу к гостям, нацепив на лицо улыбку, с мыслью, что мне не нравится, как он смотрит на меня. Так, будто ему есть, за что меня жалеть.