Колокольчики судьбы - стр. 27
Тут он употребил слово, которое аспиранту филологу сразу захотелось записать – такое оно было многосложное и заковыристое.
После этого Башкатов решительно поднялся со скамейки и потянул за собой Лосева.
– Пошли.
Дальнейшее Федор помнил смутно. Митька твердо знал, что лучшее средство от несчастной любви (равно как и от всех остальных жизненных передряг) это водка. Максимальная доза, выпитая аспирантом до этого момента в жизни, равнялась трем маленьким рюмкам коньяка, поэтому прикончив свой первый стакан, он забыл кто такая Раиса, кто такой он сам и что делает в незнакомой квартире со смутно знакомым типом за столом напротив. Остался лишь дух настоящей мужской дружбы, неясная обида на кого-то и ощущение, что табуретка под ним живет своей жизнью, все время норовя встать на дыбы и уронить на пол будущего кандидата филологических наук.
Еще осталось обрывочное воспоминание о том, как они с новым другом спорят, стоя у двери подъезда неверной работницы химчистки. В руках у Башки пузырек с чернилами и огрызок кисточки. Он настаивает на том, что надо написать на стене "Райка – ......"
Второе слово тоже представляло несомненный интерес для филологов, потому что в нем было минимум три разных корня, каждый следующий неприличнее предыдущего. Федор же, воспитанный в духе рыцарского отношения к даме, предлагает надпись "недостойная".
Каким-то образом они приходят к компромиссному "Райка – гадюка", и Башка начинает малевать на стене, но застревает на втором слове.
– Гадюка через "а" или через "о"? – оборачивается он.
– Через "а", – уверенно отвечает аспирант, но в этот момент икает и у него получается "ы".
– Да? – удивляется Митька, но тут же равнодушно пожимает плечами. – Тебе видней!
"РАЙКА – ГЫДЮКА" темнеет на стене корявая надпись с потеками чернил, и товарищи по несчастью наконец расходятся, поклявшись друг другу в вечной мужской дружбе. На неверных ногах, но с чувством выполненного долга.
Нетрезвый аспирант озадаченно таращился на кухонный стол с пустой бутылкой молока. Он вроде бы оставил ее здесь полной перед тем как спуститься во двор? И булку тоже. Он точно помнил, что запасся ужином. Куда все подевалось? Федор подошел поближе и заметил крошки на столе.
"Я ее съел. И молоко выпил,” – понял он.
– Интересно, почему я этого не помню? И почему я такой голодный? Теряю память… – мрачно сказал себе Лосев-младший, отправляясь спать.
Но это мелкое потрясение было уже сущей ерундой по сравнению с тем, что ему пришлось сегодня пережить.
Глава 4. Новые сотрудники
Утром Катя подскочила от звонка будильника и ринулась собираться на работу. Не подозревая, что в квартире появился еще один жилец, она умылась, весело напевая постояла под душем и аккуратно развесила над ванной выстиранную пару ненавистных чулок.