Колокольчики Папагено - стр. 43
Но Натали проявила, и не позволяя двери закрыться, сама взялась за ручку и осторожно протиснулась в мастерскую.
– Я ведь здесь ни разу не была…
– Как это не была? Ты шутишь.
– Да, везде была, а здесь – ни разу.
– Можно подумать, что для тебя это святое и потому запретное место. – Из всех возможных причин Наталья с неким загадочным умыслом выбрала самую невероятную.
– Как ты сказала – святое? – Натали призадумалась. – Может быть…
– Садись, подруга, на этот табурет. Водружайся. Только он высокий, не упади…
– Лучше я постою.
– Садись, садись.
Натали осторожно – даже благоговейно – поставила ногу на обод. Затем слегка оттолкнулась и перенесла свое маленькое, легкое тело на круглое сиденье табурета. Табурет даже не качнулся.
– Твой Андрей мне рассказывал, что такие же табуреты будут на предварительном слушании.
– Каком еще предварительном слушании?
– Ну, когда Господь будет проводить первое дознание, он посадит всех на такие табуреты. Это очень удобно: можно всем смотреть в глаза.
– И когда же это будет? – спросила Наталья лишь потому, что было бы невежливым оставить сказанное без внимания.
– У каждого свой срок. Впрочем, Андрей говорил, что вся наша жизнь – предварительное слушание.
– Он тебе такое говорил?
– Ну да, говорил, когда катал меня в лодке по озеру.
Наталья просияла.
– Ах, вот оно что! Интересненько! И как поучительно! Заставляет о многом задуматься! Значит, он тебя катал!
– Конечно, меня. Кого же еще! Ведь я подруга его жены. К тому же убирала у вас на даче…
– А я-то вся извелась… Всех в уме перебрала. Оказывается, это ты. За что же тебе такая привилегия?
Натали не сразу высказала то, что могло оказаться верным лишь при особом внимании к ее словам.
– За то, что я много терпела. Вот он у тебя блаженный, а я терпеливая.
– Уж и не знаю, у кого он теперь – у меня или у тебя. Только учти: он хоть и блаженный, но…
– … С хитрецой, ты хочешь сказать? Это не хитреца. Это посрамление себя и мира – нечто похожее на юродство.
– Эка, куда хватила! С чего бы это ему себя и мир-то срамить?
Вопрос заставил Натали с жалостью посмотреть на подругу, словно бы внушая, что лучше бы она об этом не спрашивала.
– А с того, что болен он. Подозревают у него…
– Постой, постой. Что же это у него подозревают?
– А то самое…
– Рак?
– Да, рак.
– Господи, я же догадывалась, догадывалась. Только гнала от себя… Но, может, это лишь подозрения? У многих же подозревают, а затем оказывается, что напрасно.
– Он знает, что не напрасно. Он себе диагноз уже поставил.
– Почему же он от меня скрывал, а тебе признался?
– Потому что ты – Наталья, жена, близкий ему человек, а я – никто, Натали, домработница. Правда, здесь, в мастерской, я не убирала. Но весь дом был на мне.