Колокола весны - стр. 19

Это уж как я по жизни летал и куда, в какие высокие хоромы залетал, я-то, конечно, расскажу. Обязательно расскажу.

Но про это после.

А сначала про детство. Про первые годы.

В детстве мне хорошо.

Про детство мне вспоминается светло.

Детство, милая Раиска, – это та пора, когда человеку за себя ещё не стыдно. Не совестно. Весь он ещё чист. Всё в нём честно. Он ещё не успел наложить себе на хвост и на загривок…

Эка незадача…

Вся жизнь будто на то и подаётся человеку, чтоб сумел чисто пронести через все хитрости земные, пронести от одного берега до второго, до последнего, пронести и ничего святого не потерять из того, с чем снарядило тебя в дорогу детство.

Валерке понравилась мысль про берега.

Один берег, думалось, – это детство, начало жизни, и второй – конец её. Этими берегами, как обручами, держится река твоей жизни, закованная в железные крепи. И не выскочить тебе из своих обручей. Не вырваться из своего железа. Не сменить своих обручей. Не сменить раз и навсегда положенного тебе судьбой пути.

Валерке удивлённо подумалось, что вот это его плавание со связанными руками – это ж сжатая до часу-двух вся его жизнь! Не правда ли?

Он даже покосил вправо, влево. Словно ожидал услышать подтверждение своей мысли.

Но по сторонам было безлюдно, пусто. Вокруг как-то заброшенно и бесконечно лежала лишь чёрная и тихая, как в ведре, вода.

Не то что на море.

Прочна морская вода. Хорошо держит.

Но море он всё равно не любил. Бывать бывал, а ни разу не купался. Не тянуло. Постоит по щиколотку в воде и на берег. Не сказать, чтоб боялся. Однако неприятно себя чувствовал, когда входил в морскую воду. Неспокойную.

"Там волны. Необъятная стихия… Не приспособлен я к этим волнам. А в тёплом уютном пруду в своём я чувствую себя, как в люльке. Видать макушки затопленных лозинок. Иногда смутно угадывается местами шаткое дно. Не знаю, чего тут и бояться…"

Проходит с полчаса.

Усталость в ногах подаёт о себе знак. Плыть в этом омуте с мёртвой, стоячей водой всё трудней. Конечно, никакая утомлённость не навалилась бы на него так быстро, будь он в одних плавках. А то ж… Вата штанов налилась свинцом. Задеревенела нога в сапоге.

Может, сбросить сапог, штаны?

Не-е, протестует он, эдако скоро пробросаешься…

Безмерно потяжелели ватные штаны. Тянут книзу. Так сильно тянут, даже лопнул шнурок, что крепил их. Штаны съехали на колени. Вывернулись. Навовсе не дают развести ноги.