Колокола судьбы - стр. 24
Теперь уже строй устало, сонно молчал. Врага бить надо, это понятно. Однако бойцы все еще не понимали, зачем Беркут поднял их сейчас, в половине третьего ночи, когда за десятки километров вокруг – ни одного фрица. Неужели только для того, чтобы сказать то, что он только что сказал?
– Этого человека, – кивнул он в сторону стоящего под скалой проводника – мы будем называть так, как ему нравится, – «отшельником». По тропе, которую он укажет, мы спустимся сейчас в лес и пройдем к окрестностям села Горелое. Как стало известно, немцы засекли нашу радиостанцию и подтянули к этому селу около двух рот. На автомашинах.
– Откуда известно, что уже засекли? – недоверчиво и в то же время встревоженно поинтересовался радист.
– Судя по описанию, данному Отшельником, одна из машин – радиолокационная. По всей вероятности, гитлеровцы перехватывают наши радиограммы и, конечно, получили приказ уничтожить группу. Рядовой Задунаев, возьмете рацию и пойдете вместе с группой. Сегодня вам придется поработать особенно много. Но уже в лесу, недалеко от села. Передавать можно любой текст. Вплоть до сообщения о взятии Берлина войсками Абиссинии. Ну а мы поможем немцам, проведем их прямо к вам, к рации. Чтобы не заблудились. Детали обсудим на месте.
– Таки прав ты был, Гаёнок: засиделись мы в этих райских кустиках, – подал голос старшина. – А пахать есть где.
– Да, этот соскучиться не даст, – поддержал его Копань.
Дождавшись радиста с рацией, они вышли на «монашью тропу», ведущую к пещерам Отшельника.
– Только я-то здесь при чем? – проворчал Задунаев. – Я не должен ходить на боевые операции. И вообще, мне как радисту нужно обес-печить безопасность, условия для работы и нормальный отдых. Иначе я не смогу работать.
– Ну да? – хмыкнул кто-то. – Главное – «нормальный отдых». Все претензии к фюреру.
– Группа действительно должна гарантировать мою безопасность, – добавил радист уже более громко, чтобы мог слышать Беркут. – Потому что если рация окажется у фашистов, кое-кому потом не поздоровится.
«Вот как?! – отметил про себя Беркут. Уже первые контакты с этим франтоватым, интеллигентного вида солдатом насторожили его. Андрею показалось, что этот человек слишком рьяно старается подчеркнуть свое особое положение в группе. “Радист – что святой, – вспомнил он слова младшего лейтенанта. – Какого тебе нарисуют, на такого и молись”. В этой не очень веселой командирской байке, очевидно, и кроется разгадка поведения Задунаева. – Ладно, разберемся. После операции».
– Старшина, – негромко приказал он Кравцову, идущему замыкающим. – Следите, чтобы во время перехода группой соблюдалась строжайшая тишина и максимальная скрытность.