Колокола судьбы - стр. 21
– Что случилось? – негромко, но строго спросил Андрей. Он заснул, сидя на камне, привалившись спиной к скале, и теперь не мог понять, что сейчас: вечер, ночь, утро? Ни солнца, ни луны. Перед ним – каменистая гряда, все пространство справа от него – в фиолетовой дымке. – Я спрашиваю: что случилось? Почему вы здесь? Где часовой?
– За камнями твой часовой, капитан, там, где ты его поставил, – негромко ответил Отшельник. – Да не пугайся: ни тебя, ни солдатиков твоих не трону. Забыл сказать: сегодня я побывал в селе, в Горелом. Туда набилось около батальона немцев. Один мужик поведал мне, что с ними машина – из тех, которые радиостанции вынюхивают. Видеть я ее не видел, но этот мужик немного смыслит в радио. Не думаю, чтобы он ошибался.
– Решил попугать нас? Авось уберемся? – Беркут поднялся, поежился, не столько от холода, сколько от сырости, и взглянул на вход в пещеру. Колодный и Мазовецкий спали. Часового не слышно.
«При такой охране в одну чудную ночь нас здесь просто-напросто вырежут, – мысленно вспылил Беркут. – Сонных. Как когда-то афганские повстанцы вырезали английский экспедиционный корпус».
– Мое дело предупредить. Если уж немчура подтянула такую машину, то рацию вашу она обязательно вынюхает. Вот и подумай: может, сегодня утром твоему радисту не стоит садиться за свою «пипикалку»? И еще… Ты предупредил десантников, что я тоже бытую здесь?
– Не успел. Уснул, как видишь… размышляя над нашим с тобой разговором.
– Предупреди. А то придется снять кого-то из них. Он ведь сдуру и пальнуть может. Пулемет этот возьми себе. У меня в закутке «дегтярь» сохранился, при двух дисках.
– Подожди, – остановил его Беркут, видя, что, прислонив пулемет к камню, Отшельник повернулся, чтобы уйти. – Давай поговорим. Как твоя фамилия? Звание?
– Это еще зачем? Я тебе больше не солдат. И чинов у меня нет. Ты меня уже как-нибудь прозвал, про себя?
– Прозвал, конечно. «Отшельником». Как тебя еще назовешь?
– Я думал, «монахом». Или «странником», «дезертиром»… Но если «отшельником» решил, – так и называй. Только звания у меня больше нет. Я – не солдат. Сам себя демобилизовал.
Беркут недовольно покряхтел, однако промолчал. «Сам себя демобилизовал!» Он вспомнил, как в 41‑м, когда ему впервые попался на глаза такой вот «самодемобилизованный», сразу же схватился за пистолет, и лишь деликатное вмешательство Крамарчука спасло «самодемобилизованного» от его пули. К счастью, спасло. Потом этот красноармеец, по фамилии Готванюк, стал хорошим бойцом его группы – «группы Беркута». И погиб по-солдатски, в бою.