Колокола - стр. 5
Звон колоколов провожал Лизу через всю ее жизнь, как и всех людей вообще, хотя многие этого не замечают.
– Не могу понять, что случилось с малым колоколом, когда тебя принесли в церковь для крещения, – говорил ее отец, – никогда не слыхал я, чтобы он раньше когда-нибудь звонил таким чудным серебряным звоном. Другое дело, если б это был большой колокол, который еще со времен папы: ведь в нем есть серебро; мой отец рассказывал, что мастер влил в металл расплавленную статую святого из Рима. Этот колокол заколдованный – это я знаю по погребальному звону. Каждый раз, как надо звонить на погребение мошенника или негодяя, слышится такое дребезжание и стон, точно в колоколе трещина. Но зато, когда он звонит за упокой души доброго человека, вот тогда-то у него совсем другой звук, тогда он звонит так нежно, что звон его похож на пение псалма или молитвы; вот ты сама услышишь это, когда он будет звонить для тебя, милое дитя. Однако, что за вздор я болтаю, – прибавил сторож, смеясь. – Точно кто-нибудь может слышать свой погребальный звон.
Лиза смотрела на его губы, угадывая, что он говорит и отвечала по обыкновению кротко и ласково:
– У колоколов есть также рассудок и сердце, и колдовство тут ни при чем, отец. Когда добрая душа покидает землю, то она сливается со звоном колоколов и несется вместе с ним к небесам. Тогда душа передает звукам свою прелесть, и они, ясные и звонкие, несутся через прозрачный, голубой воздух прямо к Богу.
– Да, да, мы, верно, услышим это в Троицын день, когда ты в первый раз пойдешь к причастию, – сказал сторож, и на этом разговор прекратился.
Но вот настал Троицын день. Сторожевой Лизе исполнилось шестнадцать лет, и она вместе с другими молодыми девушками шла первый раз к причастию. В этот день сторож хотел звонить как можно лучше, да и колокола сами также хотели этого. Это было утро юного лета, когда все в природе кажется молодым и свежим, как цветущее дитя. Колокола звонили набожнее и торжественнее, чем когда-либо; никогда звуки эти не были такими чистыми и глубокими, и народ, который шел по дороге в церковь, неся в одной руке башмаки, а в другой молитвенник, завернутый в носовой платок, ускорял шаги и говорил:
– Господи, как дивно звонят сегодня колокола!
В церкви раздавалось пение псалмов, и молодые девушки, одетые в белое, подошли к алтарю. Там стоял добрый и благочестивый священник, призывающий благословение на них, и они удостоились святых Таин, которые приняли с благоговением и слезами. Последней подошла сторожева Лиза. Она одна из всех не слыхала ни пения псалмов, ни благословений священника; она слышала только звон колоколов, но эти звуки были для нее и псалмом и благословением. Она читала божественные слова на губах священника и хорошо понимала их; да, она благодарила Бога даже более других, и этот день она стала считать одним из прекраснейших в своей жизни.