Колокола Алазары - стр. 4

Однажды в парке он подслушал разговор между «уличными». Они болтали о мальчишке-малолетке, сбежавшем из Приюта. Макар затаил дыхание. Его имени не знали в городе, но он догадался, что разговор шёл о нём. И ещё узнал, что Стая прозвала его Робинзоном.

Отлично! Имя моряка из Йорка пришлось ему по душе. Оно означало, что его умение выжить оценено!..

Рядом с вокзалом реставрировали старый храм, огороженный забором, вдоль которого устраивались на ночь нищие и бомжи. Они облепили его со всех сторон, теснясь, как щенки у груди матери. С водкой и пивом уходила злоба. С исковерканных душ слетало нищенское тряпьё, и свет, что был закопчен и втиснут в грязные тела, едва тлевший в этих полулюдях, – внезапно расцветал забытыми красками жизни, пробуждал воспоминания молодости и мимолетного счастья.

Макар познакомился со всеми, не раз выслушивал немыслимые истории, подпевал в похабных или тоскливых песнях и не раз разнимал дерущихся.

Рабочие, что отделывали храм, трудились днём и ночью. Храм восстанавливался к празднику, и настоятель обещал заплатить большие деньги, если всё будет готово к сроку. Вечером подняли с земли колокола и теперь при свете фонарей укрепляли их на колокольне.

Макар уселся в сторонке. Он никогда не спал рядом с бомжами – боялся полицейской облавы, но тут глаза его внезапно стали слипаться. Он выронил из рук кусок хлеба, который тут же подобрала бродячая собака. Сквозь сон доносился привычный гул хриплых голосов, кто-то растянул меха гармони.

Ему вспомнились былые мечты. Приключения… Далёкие страны… Всё это вызвало у него лишь лёгкую улыбку. Ах, как давно это было!.. Где он, остров Робинзона? Его остров с криками чаек, с солнечными полянами, с чистыми ручьями… А может, никакого острова нет? И останется он лишь в его воображении. Да ещё в удивительных рассказах сторожа Макара Саввича…