Колокол и держава - стр. 40
– Эх, меня не было! – ярился Михаил, слушая рассказ купцов.
Сгоряча хотел немедленно возвращаться, чтобы силой восстановить свои права. Но, чуть успокоившись, понял: поздно! Караван был в пути три седмицы. Столько же уйдет на то, чтобы добраться до Киева. За это время Гаштольд успеет подготовиться к обороне, значит, наскоком взять город не удастся. И снова, в который раз, князь Михаил пожалел, что принял приглашение новгородцев. Останься он дома, успел бы поднять своих сторонников, недовольных засильем поляков, и королю пришлось бы волей-неволей договариваться. А теперь он сидит за тысячи верст, в то время когда в Киеве вершатся главные дела.
Можно бы обратиться за помощью к двоюродному брату, великому князю московскому, да только вот беда, пока Михаил Олелькович сидит князем в непокорном Новгороде, московит считает его своим врагом. Надо вступить с Иваном Васильевичем в переговоры, предложить ему тайный союз. Но как быть с новгородскими властями? Любые пересылки с Москвой сочтут изменой, а с изменниками здесь разговор короткий.
Значит, нужен посредник, человек, которому можно довериться.
Размышляя о том, кто мог бы стать этим посредником, князь Михаил подумал о лекаре Захарии. Брат говорил, что ему можно верить. Да и сам Михаил Олелькович имел возможность убедиться в удивительных способностях лекаря. Умен, хитер, ловок как бес, а главное, умеет держать язык за зубами. А в случае чего какой с него спрос? Лекарь – он и есть лекарь.
2
Купцы-караимы, доставившие князю Михаилу Олельковичу печальные вести из Киева, привезли послание и для Захарии Скары. Богатый крымский купец Хозя Кокос прислал своему старинному другу письмо на свитке тонкого пергамента, к которому присовокупил изысканный подарок – арабский кальян. Письмо было непростое. Для непосвященных – обычная коммерция: цены, товары, спрос, а также просьба помочь купцам наладить торговлю в Новгороде. Но стоило разогреть пергамент на пламени свечи, как между строк проступило другое, шифрованное послание, прочитав которое Захария надолго задумался.
Он познакомился с Кокосом много лет назад и с тех пор поддерживал с ним постоянную связь, весьма полезную для обоих. В огромном доме Кокоса на набережной Кафы толпились купцы из Генуи и Венеции, Литвы и Польши, Венгрии и Молдавии. Густое крымское вино развязывало языки гостей, и Кокосу оставалось только наматывать услышанное на свои крашенные хной усы. Добытые сведения он тщательно сортировал, а затем предлагал тем, кого они могли заинтересовать. Денег не брал, предпочитая расчет дорогими подарками и взаимными услугами, и пользовался репутацией солидного и уважаемого партнера.