Колокол - стр. 6

День был невыносимо жаркий. Они приехали задолго до 4.56, но поезд уже подали, и в нем было много народу. Ноэль отыскал место в уголке, поближе к проходу, забросил большой чемодан на верхнюю полку, на него – картонку с итальянской соломенной шляпой Пола. Дора оставила на сиденье парусиновую дорожную сумку, и они с Ноэлем вышли на платформу. Глянули друг на друга.

– Уходи, не жди, – сказала Дора.

– У тебя зубы стучат, – ответил Ноэль. – Как это, интересно, у тебя получается? Никогда не наблюдал подобного феномена.

– Ох, заткнись.

– Выше нос, дорогая, – подбадривал ее Ноэль. – А то ты прямо олицетворение скорби. В конце-то концов, если тебе все опротивеет, ты всегда можешь смыться. Ты же вольная птица.

– Ты думаешь? – пробормотала Дора. – Ну хорошо, хорошо, носовой платок я взяла. А теперь уходи, пожалуйста.

Они стояли, взявшись за руки. Ноэль – крупный мужчина с бледным, без единой морщинки лицом и бесцветными волосами. С виду мягкий, неуклюжий, очень обходительный, он был похож на большого игрушечного медвежонка. Он улыбнулся Доре, стараясь с участием, без иронии отнестись к ее настроению.

– Черканешь дяде Ноэлю?

– Если смогу…

– Ну-ну, давай без трагедий. Главное, не позволяй там этой публике внушать себе чувство вины. Из этого никогда ничего хорошего не выходит.

Он поставил ладони ей под локотки и слегка приподнял. Они поцеловались.

– Пламенный привет Полу.

– А пошел ты… Прощай…

Дора вошла в поезд. Теперь народу в нем было действительно полно, на каждой лавке сидели вчетвером. Прежде чем сесть, она быстро окинула себя взглядом в зеркале. Выглядела она, несмотря на все эти ужасные события, просто прекрасно. У нее было славное округлое лицо, крупный улыбчивый рот, большие серо-голубые глаза. Слегка подведенные, но не выщипанные, подвижные брови вразлет. Золотисто-каштановые волосы длинными прядями так прямо и решительно падали на плечи, что напоминали папоротник, свисающий со скалы. Все вместе выглядело весьма привлекательно. Ее внешность была совсем не такой, как когда-то.

Дора обернулась к своему месту. Полная дама слегка подвинулась. С омерзением чувствуя себя грузной, горячей, да еще в дорогой и безликой одежде, которую не надевала с весны, она втиснулась на сиденье. Как противно было сидеть впритык к чужому, жаркому телу. Юбка была тесна. Туфли на высоких каблуках жали. Да еще этот мерзкий запах – своего и чужого пота. День был чертовски жарким. И все же, отметила она про себя, ей повезло – хоть сидит, – и она стала с удовлетворением посматривать в забитый людьми проход.