Колодец забытых желаний - стр. 37
– Ну? – спросил Олег Петрович. – Я так понимаю, что это не конец истории, а только начало. Верно?
Василий Дмитриевич с горечью покивал и стал сосредоточенно запирать сейфовые замки. При этом многотрудном деле он посапывал, покряхтывал, но не произносил ни слова.
Олег дал ему закончить дело, а потом крепко взял под локоть и повел вон из комнатки.
– Нет, вы не думайте, Олег Петрович, что я хочу, так сказать, оставить себе, но…
– Давайте поговорим, – душевно предложил Олег.
Тут, как нарочно, и назначенная на пять встреча всплыла в памяти, и моментально вернулась окружающая действительность. Олег почувствовал, что замерз – в сокровищнице едва тлела единственная чугунная батарея, а за окнами мороз! – и сипение рефлектора стало отчетливо слышно, и приглушенные крики детворы, катавшейся на бульваре с ледяной горки.
– Садитесь, Василий Дмитриевич! И я присяду. – Олег устроился верхом на ненадежном венском стуле, который скрипнул под его тяжестью.
Старик вздыхал, маялся и снова налил из графинчика.
Молчание затягивалось.
– Василий Дмитриевич?
– Стыд, стыд, Олег Петрович!..
Олег подумал.
– Вы что, обещали… купить коллекцию?
Старик опрокинул коньяк, ссутулил плечи и кивнул.
– Ну, так не покупайте! Ее нельзя покупать! Она явно краденая, и даже не из частной коллекции, это же понятно. Остатки демидовских коллекций в частных собраниях есть только за границей, а в России все по музеям! Или вы хотите, чтобы вас объявили в международный розыск и в национальный заодно?! Поместили портрет в дежурной части «Их разыскивает милиция»?!
– Все гораздо хуже, Олег Петрович.
– Как?!
– Бес попутал! Говорю вам точно – бес попутал!
Олег начал догадываться.
– Вы что… уже купили?! Быть такого не может! Вы же опытный человек, вы все знаете! И с крадеными вещами никогда дела не имеете!
– Да ведь бес попутал! Armleuchter! Старый идиот!
Олег Петрович решительно не знал, верить ли ему своим ушам. Приходилось верить.
– Рассказывайте, как все было.
Молчание, сопение и вздохи.
– Василий Дмитриевич! – прикрикнул Олег. – Если вы мне не расскажете, я, ей-богу, уеду! И не стану вам помогать! Я не знаю, как мне вам помочь!
– Ну хорошо, хорошо!.. Молодой человек принес вещицы. Я сразу, так сказать, сообразил, что коллекция несметной цены, даже не потому, что серебро и бронза, а потому что…
– Ясно, ясно, – перебил Олег, – а потому, что демидовская. Там на каждой вещи как будто фамилия написана.
– Именно, Олег Петрович, именно! И потому, что не музейная, а именно фамильная, то есть до новейшего времени не музейная! Кувшинчик-то турецкий явно позднейший, значит, его Николай Никитич Демидов, как вы справедливо изволили заметить, вполне мог привезти в качестве трофея с Турецкой войны. И Серафим! Самое главное – Серафим! Он-то в шкатулке мог очутиться только в начале двадцатого века, в крайнем случае в конце девятнадцатого!