Колодец бесконечности. Цена таланта - стр. 9
Джеймс не знал, какую морковь хотела его дочь, поэтому, когда снова появился возле ее кровати, держал в руках плюшевую игрушку и свежую чищеную морковку.
– Выбирай милая.
– Мое!
Джиллиан протянула обе ручки, одной – поймала игрушку и бросила ее в кровать, другой – сжала сочную ярко-оранжевую морковь. Маленькие белые зубки со страстью впились в сочный овощ. Она села и принялась грызть принесенное отцом лакомство. Джеймс подошел к кровати сына, осмотрел его и еще раз убедился, что мальчик в порядке.
Он вернулся на кухню, мысленно прокручивая в памяти картину увиденного, сопоставляя с тем, что когда-то его озадачивало. Чешуя на руке сына – не видение. Результаты анализов, которые ставили в тупик и пугали, теперь выглядели логичными. Джеймс еще сильнее уверовал в правильность своего поступка. Его сын – не лабораторная крыса. Малкольм необычный ребенок и его секреты нужно охранять. Какие еще сюрпризы ждут их в будущем, оставалось загадкой.
Наверное, впервые в жизни, Джеймс боялся за будущее семьи.
С этого дня он стал вести дневник, в который записывал наблюдения за сыном. Дневник выглядел как книга, на корешке которой значилось: “Заболевания верхних дыхательных путей у детей до года”. Записи легко терялись на большой полке среди литературы по медицине.
Дети росли. Малкольм казался самым обычным мальчиком. Глядя на него, никто бы не сказал, что он какой-то особенный. Да, чуточку сильнее сверстников: быстрее бегал, выше прыгал, но мыслей не читал, взглядом колбаски не жарил и воду в персиковый сок не превращал, а персиковый сок он любил.
Хотя вылупился Малкольм из огромного яйца, похвастаться пышным оперением не мог и роскошного крокодильего хвоста не имел. От родителей он отличался только цветом волос и, мало заметной, слегка вытянутой по вертикали, формой зрачков. Волосы его пепельно-серебристой копной непослушно торчали в разные стороны. Необычную форму зрачков скрывал темно-серый, почти черный, цвет глаз. Вот, пожалуй, и все.
Странные происшествия с Малкольмом происходили все реже и реже. Джеймс практически перестал делать записи в дневнике. И мальчик рос в полной уверенности, что он родной сын Джеймса и Оливии Стоун.
В любой семье есть тайны, большие и маленькие.
Джеймс Стоун долгое время работал за границей, побывал в разных странах. Он никому не рассказывал, чем занимался, работая на правительство. Но, как он сам говорил жене, ему повезло, что жизнь побросала его по свету, а однажды в порыве откровенности он сказал фразу, которая запала ей в память: “Я знаю, как искалечить человека и как его, потом вылечить и второму я хочу посвятить остаток жизни”