Колодец бесконечности. Цена таланта - стр. 17
Уже больше часа, размеренными шагами, опираясь на гладкую, кривую палку с сильно загнутым верхним концом, она шла по едва заметной тропе. В тени дерев, в своем длинном легком плаще цвета хаки, с едва накинутым капюшоном, из-под которого струились распущенные пшеничные локоны, она походила на добрую колдунью.
Тропа вела вверх, туда, где брал свое начало ручей, что журчал слева от путницы и который стремительным водопадом срывался со скал где-то впереди. Шелест листьев, журчание воды, пряный аромат леса, каждый вздох давался легко, а каждый шаг придавал сил, словно сама мать земля поддерживала Урсулу, ощутив родную душу, ощутив радость и тоску женщины, что носила под сердцем ребенка.
Она подошла к уступу, с которого срывалась вода, с шумом билась о камни, и вновь превратившись в бурный ручей, скрывалась внизу под зеленым покровом листвы. И только отсюда, сверху, становилось понятно по серебряным всполохам в лесной гуще, куда уходил ручей.
Это место ей показал Диалькин.
Урсула отступила к огромному, разломанному, островерхому камню, походившему на трон со срезанным правым подлокотником и наклоненным сиденьем, что не мешало на нем удобно располагаться. Она присела и запустила руку в карман. Все дорогу наверх, она собирала небольшие камешки, и теперь все это богатство двумя горстями легло под ноги, на гладкую и мокрую площадку перед каменным троном.
Конец посоха медленно вытолкнул один камешек в центр площадки, затем другой.
Не спеша, как маленькие жучки, подгоняемые толстой палкой, камушки разбежались узором похожим на бабочку. По крайней мере, так видела Урсула. Она прислонила свой посох к трону и встала.
С этого места хорошо виднелся другой скалистый уступ, на той стороне ущелья. Там полтора года назад ее нашел Диалькин. Урсула помрачнела, погружаясь в воспоминания. Она передернула плечиками, словно замерзла. Да, тот день оказался на редкость холодным или просто таким запомнился. Она закрыла глаза, погружаясь в воспоминания. Прошлое…
Всего два шага от края. Резкий обрыв, где-то там внизу, переходил в пологий склон, поросший кустарниками и деревьями, укрытых листвой всех оттенков бронзы. В пожухлой траве, от скальной стены до кромки леса, то и дело виднелись острые камни. Злой осенний ветер не мог продуть плотные одежды, зато леденил слезы и резал мокрые щеки. Урсула сделала шаг и заглянула за край. Голова не закружилась, хотя раньше выход на балкон одиннадцатого этажа, гарантировал слабость в ногах и потерю ориентации. Вместо этого она почувствовала тепло и легкость, а затем, ощущение, что за ней наблюдают. Не укол в затылок или тяжесть между лопатками, а словно кто-то взял ее за руку и тянет к себе.