Колобок - стр. 7
– Я почтальон. Спасибо.
Гинеколог удивился:
– Почтальон? Кто разносит почту в такое время?
– Я студент, подрабатываю. Раньше не получается, – парень с веселым хохотком продолжал излучать обаяние.
Борис Ильич неуверенно пожал плечами, и все трое вошли в парадную. Маше показалось, что она уже раньше слышала этот характерный хохоток, да и белозубая улыбка кого-то ей смутно напоминала.
Парень легко взбежал по ступенькам, ведущим на площадку первого этажа, открыл свою сумку, швырнул на пол пачку рекламных газет и затем очень быстро извлек цепь с двумя шариками на концах. Он продолжал скалиться.
– Это ограбление, – с тем же веселым смешком, – давайте-ка, господин ухажер, содержимое кошелька, а вам, мисс, эти сережки совершенно не к лицу.
Крашеная темной тусклой краской цепь в руках грабителя стала угрожающе вращать тяжелые шарики.
Борис Ильич инстинктивно попятился, потом по-рыцарски заслонил Машу и сказал:
– Не делайте глупостей, молодой человек.
И тут Маша пронзительно завизжала. Грабитель стремительно сбежал по ступенькам, ударил гинеколога по голове, и тут же закрыл Машин рот широкой ладонью. Стали открываться двери квартир на первом этаже, и молодой человек быстро нырнул к выходу и скрылся. Борис Ильич присел на корточки, прижал руку к голове, а Маша снова закричала. Из ближней квартиры выбежал мужчина в пижаме и ринулся к захлопнувшейся двери парадной. Но грабителя во дворе уже не было. Его фигура мелькнула сквозь решетку и исчезла. На лестничную площадку тем временем выходили жильцы первого этажа и окружили сидящего на полу гинеколога. Маша попыталась выйти из окружения, но какая-то толстая женщина толкнула ее необъятной грудью и спросила:
– Это ты орала?
Маша, всхлипывая, рассказала, что на них напал этот парень. Сказал, что он почту разносит, студент, мол, подрабатывает. Тут же вызвали скорую помощь и милицию. Борис Ильич поднялся на ноги и попросил не вызывать никакой милиции и скорой. С ним ничего серьезного не стряслось, к тому же он сам врач. А сбежавшего уже не поймать. Он, понятно, не хотел огласки. Квартира, куда он водил женщин, была не его собственная, а съемная. Собственная у него тоже имелась, и там проживали, кроме него, жена и двое курчавых мальчиков, восьми и четырех лет. Поэтому ему очень не хотелось, чтобы эта история со съемной квартирой достигла ушей жены, которую по иронии, как говорится, судьбы, тоже звали Машей.
Но звонок прозвенел «Там, Где Надо» (незабвенный «Чонкин»!), а именно в энном отделении полиции Петроградского района, ибо происшествие случилось на Каменностровском проспекте, каковой в советское время назывался именем красного губернатора Сергея Кирова. Так что машина следствия была запущена, и если даже Борис Ильич очень бы захотел добровольно покинуть место преступления, ему это попросту не дали бы сделать собравшиеся на лестничной площадке.