Коло Жизни. Средина. Том второй - стр. 56
Глава десятая
– Не понимаю, зачем сюда прибыли апсарасы? – вопросил нескрываемо заинтересованно Яробор Живко.
Он возлежал на ложе в комле, уже готовясь ко сну и подтолкнув подушку под голову, точно обнял ее рукой. Кали-Даруга передав одной из своих служек демониц блюдо с грязной посудой и остатками еды оставленной после трапезы мальчика, торопливо вернулась к его ложу. Она степенно опустилась на табурет, что расположился подле ложа, и суматошливо оправила подол рубахи на ноге Ярушки, подложив под правое колено маленькую красную подушечку.
– Мне в помощь, господин и вам в радость, – достаточно медлительно откликнулась рани, говоря каждое слово с расстановкой и особенно выделив последнее.
Яробор Живко резко дернулся, похоже, всеми частями тела и конечностями, да переместившись с левого бока на спину, досадливо протянул:
– Кали, какая помощь? У тебя тут и так три аль четыре демоницы, нашто еще апсарасы. Да и не зачем им тут быть, ибо я вмале отсюда уберусь на Землю.
– Господин, – мягкость голоса Кали-Даруги, словно переплелась с удрученностью. – Зачем вы так на себя говорите?
Демоница стремительно подалась вперед и теперь поправила подушку под головой Ярушки, подсунув под его плечи маханькие подухи.
– Как так? – удивленно переспросил юноша, и, остановив одну из рук рани, нежно провел перстами по тыльной стороне ее длани.
– Неизменно принижая себя, – пояснила демоница, не скрывая растерзанности чувств, оные отразились легкой зябью на голубой коже ее лица. – Как это так уберётесь. Разве можно такое на себя говорить. Вы, что какое-то ненадобное творение, чьего отбытия все тут ожидают. Вы господин, суть ваша божественна… А вы все время себя принижаете, оговаривая ненормальным, с изъяном. Таковое неможно слушать. Таковое больно слышать мне созданию Господа Першего, чьей сутью вы являетесь. Так сказывая о себе, вы, словно принижаете его, Господа Першего, вашего Отца, каковой вас так любит.
– Я не нарочно, – торопливо дыхнул Яробор Живко и попытался вскочить с ложа, но его вельми настойчиво удержала рани. – Просто привык, – добавил он, сызнова опуская голову на подушку. – Меня очень любили мать и отец, еще сестра… Ну, а другие считали, вроде как не совсем здоровым. Особенно после того, как я пропал во время прохождения третьего испытания. Я пытался поговорить с братьями о том, что меня тревожило после смерти родителей, но натыкался лишь на непонимание, а порой и отчужденность. Потому и привык думать, что…
Мальчик прервался, не став досказывать итак очевидного слова. Кали-Даруга немедля пересела к нему на ложе, абы стать ближе и ласково огладила перстами его руки, прошлась по волосам, лицу, нежно целуя, так как умела делать только она одна и вкрадчиво-настойчиво дополнила: