Коло Жизни. Бесперечь. Том первый - стр. 20
– Все хорошо, – малость отстраняясь от Першего ответил Стынь, дозволяя тому приголубить не только волосы на висках, но и облобызать очи. – Со мной все было благополучно, я же был подле Темряя… Да и Вежды сюда два раза наведывался, намедни… Да и потом, Отец, ежели бы меня тут не было, Крушец оказался ноне в руках Расов.
– Кстати, – тональность голоса Першего поигрывала… одновременно в нем ощущалась властность и беспокойство по поводу состояния младших сынов. – Вы как себя оба чувствуете? Зов Крушеца был вельми мощным.
– Несколько он нас оглушил, – несомненно, стараясь скрыть истинность, состояние своего и брата, откликнулся Темряй и положил на плечо последнего свою руку. – И на самую малость… Верно на пару-тройку бхарани, мы потерялись в пространстве. Но после обрели себя… Хотя милый малецык все это время испытывал боль.
– Темряй тоже, – обидчиво откликнулся младший Димург, и резко обернувшись недовольно зыркнул на старшего брата, будто тот рассказал Отцу то, что ему знать был недолжно. – Тоже до сих пор испытывает боль.
– Надобно посетить вам обоим дольнюю комнату пагоды, – немедля вставил Вежды и широко раскрытыми очами беспокойно оглядел фигуры младших братьев. – Как и тебе Отец… По-моему ты достаточно утомлен, словно вместе с Мором занимался построением Ледного Голеца аль весь этот срок ни разу, ни бывал в дольней комнате.
– Да, мой дорогой малецык, – согласно отозвался Перший, степенно выпуская из объятий младшего сына, и нежно огладив его правую щеку, усталой поступью направился к своему креслу. – Коль ты заговорил о дольней комнате… Хранилище пагоды полное и ожидает Мора, да наших младших малецыков… Я с тобой согласен Вежды, им троим… впрочем, как и мне надобно утишиться.
Мор самую малость отворил свои раскосые очи, уголки коих были прихвачены крупными сапфирами и оттого делали выражение лица Бога несколько удивленным, и неспешно кивнул. Поколь Перший восседал в кресло, созданное Вежды, Стынь и Темряй разместились на своих сидалищах, опершись об ослоны спинами и пристроив на облокотницы руки. Старший Димург медлительно, ибо усталость отражалась в первую очередь в его движениях, притулился спиной к ослону кресла, и легохонько приподнял ноги, отчего враз под ними образовался облачный лежак, выдвинувшийся прямо из поверхности сидения.
– А теперь о Крушеце, – с волнением в голосе молвил Перший, и, кажется, зараз посмотрел на младших сынов.
– Опять девочка, – также коротко ответил Темряй, точно давая более полную информацию мысленно. – Три года по земным меркам и она паболдырь… Почему Отец, сызнова паболдырь?