Коллекционер закрытых книг - стр. 11
– Выходит, меня в твоем списке нет? – спросил Иван Аркадьевич.
– Нет. Когда мне вас рекомендовали, имя не назвали, сказали культовый заморский режиссер. Я даже представить себе не могла, что этим режиссером окажетесь вы. Поэтому и вылезла из тени. – Колесникова улыбнулась, выпила чай до дна и откинулась в кресле, лицо ее снова растворилось в темноте. – Зачем вы пришли? Понятно, что не гастрит лечить. К слову, травки я вам дам, пропьете курс, легче с желудком станет. А если курить бросите…
– Поздно, радость моя, мне курить бросать. А вот от травок не откажусь, спасибо, – рассмеялся Иван Аркадьевич.
Он испытывал смешанные чувства. Откровенный рассказ Ольги вызвал в душе, с одной стороны, жалость и уважение, что молодая женщина не сломалась и нашла себя. Но с другой, несмотря на искреннюю симпатию к бывшей студентке, – режиссер не мог побороть неприятие сомнительной деятельности целительницы. Как ни крути, актриса использует свой талант, данный Богом, совсем не по назначению, чтобы запудрить несчастным людям мозги ради собственной выгоды. Значит, аукнется ей когда-нибудь, да так, что полет с «тарзанки» покажется в сравнении не самым трагичным эпизодом жизни.
Была еще одна проблема, которая выбила Варламова из равновесия. К целительнице Кассиопее он шел с деньгами, решив банально выторговать нужную информацию. Ольге предлагать деньги в обмен на необходимые сведения было неловко.
– Иван Аркадьевич, голубчик, не стесняйтесь, рассказывайте наконец, что вам от меня понадобилось, – с некоторым раздражением сказала Колесникова.
Иван Аркадьевич виновато пожал плечами.
– Вчера вечером к тебе на прием приходила девушка по имени Эмма со своей матерью. Мне крайне необходимо знать, с какой проблемой она к тебе обращалась.
– Зачем? – сухо спросила Колесникова.
– Хочу ей помочь.
– Какое совпадение… И я хочу. – Кассиопея смягчилась, подалась вперед, и Варламов снова увидел ее болезненное лицо в слабом свете свечи. – Простите, но, при всем к вам уважении, я не имею права выдавать тайны своих клиентов. Иначе грош мне цена.
– Понимаю… Что ж, извини, что отнял у тебя время. – Иван Аркадьевич поднялся.
– Сядьте! Уж и пококетничать нельзя, – обиженно поджав губы, усмехнулась Ольга. – Знаю, что моя откровенность во вред этой девчонке не пойдет. Я все вам расскажу. Только одно условие.
– Другой разговор. Что желаете, леди? Исполню, как говорится, в лучшем виде.
Варламов улыбнулся и уселся обратно на стул, но в душе напрягся. Что-то переменилось в его бывшей ученице. В лице, в глазах. В одно мгновение она стала чужой.