Коллекционер - стр. 17
– Знаю, но я переживал.
Мила протянула к нему ладонь в тонкой черной перчатке и, забывшись, погладила брата по небритой щеке.
– Я ужасно скучала, – чуть слышно произнесла она.
Брат же ничего не ответил, а только внимательно посмотрел на ее ладонь, отчего Мила убрала руки на колени. Она не говорила Саше, что у нее стали проявляться видения, которые пропали после смерти матери. Не хотелось признаваться в этом. Сам же Александр не переставал видеть. Каждый раз, когда Мила приезжала его навещать, он рассказывал сестре о своих видениях, когда к кому-то прикасался. Он никогда не отрицал своего дара, в отличие от нее.
И в этот момент у Милы почему-то в голове вспыхнула картинка того дня, когда к ним в квартиру пришел странный дядя и забрал Сашу с собой. После того как мать узнала о способностях сына, она заперла его в комнате и запрещала Миле к нему приближаться, но брат с сестрой были всегда неразлучны, и даже запертая на ключ дверь не помешала этому. Они общались через записки, которые просовывали в щель между дверью и полом. А потом, через несколько дней пришел этот самый странный дядя в черном деловом костюме и с кожаным портфелем. Гость заперся в комнате вместе с братом и о чем-то с ним беседовал несколько часов, и все это время Мила и ее мать сидели в гостиной и ждали. А когда этот самый дядя вышел и держал за руку улыбающегося Сашу, то Мила своим еще детским мозгом поняла: что-то здесь не так.
– Я забираю его, – сказал тогда мужчина, и девчушка вскочила с дивана и хотела уже запротестовать, как мать ее осадила, дернув за руку.
– Мила, пошли с нами. Ты же такая, как я. Признайся, что ты тоже видишь картинки, когда прикасаешься к кому-то, – проговорил брат, и Мила даже хотела согласиться – ей так хотелось быть рядом с братом, но в последний момент она отрицательно покачала головой.
– Нет, ты все врешь, я ничего не вижу. – Стискивая свои маленькие кулачки, сказала девчушка под пристальным взглядом незнакомца. И она еще даже не предполагала, что, соврав, только спасла себя, а иначе сидела бы в этой психиатрической клинике, как брат, и по сей день.
– Почему ты в перчатках? – вывел ее из прошлого голос Александра, и Мила непонимающе посмотрела на брата.
– Что? – переспросила она.
– Почему на тебе перчатки? – повторил свой вопрос Саша, и Мила теперь перевела взгляд на свои ладони, лежащие на коленях, словно их в первый раз видела.
Она молчала, не зная, что ответить. А правду говорить не хотелось. Ни одна живая душа не знала, что с ней происходит в последнее время. Ей казалось, что все держать в себе было куда проще, чем делиться своими проблемами. Только один-единственный Федя заметил, что она изменилась, но вот причину не знал. Мила наконец-то подняла голову и посмотрела на брата, который все это время не сводил с нее своего пристального взгляда, а затем в этих светло-серых умных глазах словно промелькнула догадка, и он заговорил первый, не дав ей ответить.