Коллекционер душ. Книга 1 - стр. 26
Я с благодарностью кивнул.
Это что-то новенькое. В моей прошлой жизни отец рано умер. Но никаких заслуг за ним не числилось. А вот здесь история, видимо, сложилась по-другому. При случае, нужно будет расспросить у матери о нем побольше.
– А теперь, читай, – сказал директор. – Ты должен знать законы школы как «отче наш».
Я опустил глаза на открытый буклет и побежал по своду правил.
Кроме обычных правил поведения, которые запрещают прыгать через ступеньки и хвататься за оголенные провода, тут есть такие пункты, в которых, под угрозой исключения из школы, запрещается пользоваться…боевой магией. Боевой магией, черт возьми!
Я посмотрел на свою руку. Неужели я умею делать нечто подобное? Пускать себе кровь из носа, ломать технику и зажигать в своих зрачках языки пламени? Но как проверить, что я умею? И… У меня стандартный набор способностей или я могу вытворять что-то…эксклюзивное?
Я вернул глаза на страницы буклета и мой взгляд остановился на следующей строчке:
«Также запрещается использовать вне урока такие виды созидательной магии, как иллюзия, создание острых и других предметов, способных нанести увечье ученикам и сотрудникам школы…»
В дверь постучали, что заставило меня оторвать глаза от свода правил.
Директор встал со своего места и, хромая на правую ногу, дошел двери. Открыл. В кабинет директора тут же вошли Кипяток и Антропов. Они озирались так, как будто были в этом помещении впервые.
Школьники сделали несколько шагов вперед и остановились прямо по центру ковра. Как символично. Оба посмотрели на меня. На их лицах читалась ненависть. Однако она пропала, как только Глеб Ростиславович вернулся на свое место и теперь мог видеть их. Да уж. Сильно я разозлил этих парней.
– Егор, – директор обратился к Парфенову. – Как давно ты читал правила поведения в школе для одаренных?
– Я их знаю наизусть, господин директор, – прилежно ответил Кипяток.
Он прямо невинная овечка. И как можно быть такой двуличной тварью? Сейчас он и вправду выглядит так, что это я самое большое Зло из всех существующих Зол на этом свете. А не он.
– Знаешь, значит… – директор постучал тростью по полу. – А о драках на территории школы там что-то сказано?
Парфенов бросил на меня многозначительный взгляд. Явно не ожидал, что я обо всем расскажу. Знает, что кара за такое нарушение серьезная. Только я об этом не знал, а потому сознался. Да и директор мне выбора не оставил. Исключение из лицея – это суровый приговор.
– Ну? Чего молчишь? – повторил Глеб Ростиславович более твердым голосом.
– Там сказано, что драки на территории школы запрещены, господин директор, – растеряно ответил Кипяток.