Колхозное строительство 7.2 - стр. 28
Как сказал бы Пётр Миронович, какому-то одесситу подражая: «Посмотрите на ему. Какой он сильно красавчег!».
Наконец, из здания бегом вприпрыжку выскочил молодой человек и, схватившись рукой за грудь, прохрипел:
– Простите, перевод делал, увлёкся – вот бегом бежал.
А вежливая дама подошла бы спокойно и сказала: «Good afternoon, здравствуйте. Пройдёмте со мной». Вот она, молодёжь!
Керту улыбнулась. Как над ними Маша прикалывается: «Вы, тётки, бронзоветь начинаете, пороть вас пора!».
– Ничего, молодой человек – мы тут пока воздухом дышим, народ веселим.
– И правда, толпа целая! – мидовец сделал серьёзное начальственное лицо и красивым голосом, зычным таким, гаркнул:
– Расходимся, граждане! Что, иностранцев не видели? Не позорьте страну.
Ну, так чтоб вжик, и все рассосались, не получилось – но дорогу к министерству довольно быстро расчистили.
– Пойдёмте, а то опоздаем к Андрею Андреевичу. Он строгий в этом вопросе.
Богатиков, когда его торопят, тоже вставляет их одесские поговорки. Вот сейчас бы ввернул:
– С откуда ты такой взялся? И чего б тебе обратно не зайти?
А вот в кабинете министра Керту стало не до смеха. Громыко посерел лицом и сполз на большой резной стул – кресло прямо царское.
– Ваш Тишков смерти моей хочет… Вы вот так собираетесь ходить по Нью-Йорку и Лос-Анджелесу?
– А что не так, товарищ министр? – Керту подошла, взяла графин и налила Громыко стакан тёплой воды.
Пить он не стал.
– Извини, Керту, но ты – негритянка, а эта миленькая девочка – азиатка. Да вас там на куски порвут ещё в аэропорту! Там всех азиатов сейчас по тюрьмам и концлагерям распихивают, а негров в большие города вообще не впускают. Только по специальным пропускам, если есть гарантированная постоянная работа. А одежда!!! Ещё бы в купальниках вышли, или голые! Да за вами толпы ходить будут…
– Такая цель и стояла.
– Цель!.. Мне Пётр Мироныч сказал, что вам нужно уговорить трёх подростков переехать на учёбу в Алма-Ату.
– Четырёх.
– Ну да, четырёх. Вас вон, как мушкетёров. Нет! Я вас в таком виде не выпущу. Это что, единственная ваша одежда?
– Нет. Только лучше вам тогда остальной не видеть, – Керту представила их, окружающих Громыко в коротких вечерних платьях.
Министр всё же взял стакан, отпил чуть, поморщился, нажал на кнопку. Вбежал торопыжный молодой человек.
– Саша, позови Зою Фёдоровну.
– Андрей Андреевич, это что же будет? Так ведь нельзя! – высокая, почти с Керту, сухая седая женщина осуждающе оглядела девчонок. Остановила взгляд на эфиопке.
– Зоя Фёдоровна, вы ведь представляете, что сейчас творится в Нью-Йорке – три дня как оттуда. Что будет, когда они вот в этом зайдут в аэропорт, или пройдутся по какой Пятой авеню?