Колесо Времени. Книга 14. Память Света - стр. 55

Тот свернул на восток и пересек реку, за которой, несмотря на поздний час, по длинному тракту от Байрлона к Беломостью брели разрозненные группы понурых обездоленных созданий с факелами в руках. Некоторые, судя по коже цвета меди, были доманийцами, чьи изношенные одежды рассказывали печальную историю о голодном переходе через горы. Другие же пришли из совсем уж дальних краев: тарабонцы – испуганные глаза над грязной вуалью – и фермеры из северного Гэалдана со своими женами. До всех доходили слухи, что там, в Андоре, есть еда – и еще в Андоре есть надежда.

Сейчас у этих людей не было ни того ни другого.

На восток летел ветер, вдоль реки, что вилась меж оставшихся без урожая ферм, высохших пастбищ и бесплодных фруктовых садов.

Брошенные села. Деревья как обглоданные кости. На этих ветвях нередко собиралось воронье, – бывало, в жухлой траве проскальзывал тощий кролик, а то и дичь покрупнее. И над всей землей довлели вездесущие грозовые тучи, и непросто было разобрать, день сейчас или ночь.

На подлете к великому и славному Кэймлину ветер свернул на север, прочь от объятого яростным красно-оранжевым пламенем города, питавшего ненасытные тучи клубами черного дыма. В ночной тиши в Андор пришла война, и беженцам еще предстояло узнать, что идут они навстречу опасности. Неудивительно. Опасность была повсюду, и ты так или иначе приближался к ней, если не стоял на месте.

Направляясь на север, ветер миновал людей с погасшим взором, сидевших на обочинах поодиночке или небольшими группами. Некоторые так оголодали, что не могли сидеть, и поэтому лежали, глядя в бурлящее грозовое небо. Другие брели дальше, а куда – и сами не знали. На север, на Последнюю битву, что бы это ни значило. В этих двух словах нет надежды, только смерть, но люди чувствовали, что обязаны быть именно там, на месте Последней битвы.

В вечерней мгле ветер добрался до громадного сборища далеко к северу от Кэймлина. За перелесками начиналось широкое поле, но теперь на нем выросли палатки – ни дать ни взять грибы на гниющем бревне. Десятки тысяч вооруженных людей ждали у костров, в пламени которых быстро исчезали росшие в округе деревья.

Ветер пронесся между ними, обдавая клубами дыма солдатские физиономии, на которых, в отличие от лиц беженцев, читалось не отчаяние, а благоговейный страх. Эти люди видели хворую землю, чувствовали гнет нависающих туч и понимали, что мир умирает. Они смотрели, как огонь пожирает дрова, уголек за угольком, и то, что некогда было живым, обращается в прах.

Бойцы одного из отрядов осматривали доспехи, на совесть смазанные маслом, но все равно начавшие ржаветь. Набирали воду айильцы в белых одеждах – бывшие воины, ныне отказавшиеся брать в руки оружие, несмотря на искупленный