Колесница времени - стр. 13
Возле ступеней крыльца оборудован широкий, очень удобный пандус – это чтобы инвалидное кресло Петра Алексеевича…
Да, Петр Алексеевич Кочергин, отец Данилы и Жени, курил сигару в своем инвалидном кресле, из которого не вставал уже много лет.
Кресло – чудо современной медицинской техники – оборудовано электроприводом, сенсорными кнопками. Но для движения по дому всем этим Петр Алексеевич не пользовался. Крутил колеса кресла руками и перемещался тихо, почти неслышно.
Да, да, очень тихо в доме. И пуст он, дом этот, в вечерний час. Все в разъездах, все по делам. И лишь Петр Алексеевич праздно вот так совсем от нечего делать курит сигару и прислушивается.
Горничная в доме, где-то в самых его недрах. Горничная-филиппинка. Ее посоветовали взять знакомые жены Петра Алексеевича. Знакомые – дипломаты. Сейчас, мол, это модно и удобно – горничная-филиппинка. По-русски она знает плохо. Но насчет работы по дому – оооооооооо! Целыми сутками она фанатично и истово убирается, убирается. Словно невидимый молчаливый робот. Глянешь – и нет ее совсем, словно и не существует она на свете, эта горничная-филиппинка. А в доме чистота, ни соринки.
Петр Алексеевич крепче прикусил сигару зубами. Вот так… Смеркается. Осень, темнеет рано.
Для прогулки на свежем воздухе Петр Алексеевич одет тепло – в куртку, вокруг шеи шерстяной шарф, на голове шерстяная кепка. Горничная-филиппинка помогает ему одеваться и раздеваться.
А прежде помогал тот парень… Ну, когда не водил машину.
Но теперь осталась лишь горничная…
Петр Алексеевич неспешно начал объезжать патио, двигаясь в направлении большой клумбы, засаженной последними осенними астрами, декоративной камнеломкой и мхом. Что тут только не делали, на этой клумбе – и японский садик, и альпийскую горку.
А теперь вот засадили все камнеломкой. Она и под снегом зеленеет. И подстригать ее, как газон, не нужно.
Огоньки подсветки на дорожках участка…
Участок немаленький, с фруктовым садом, за которым мало ухаживают, с туями у забора.
Сразу за забором – крутая тропинка в лес, и ведет она к высокому берегу Москвы-реки. Сын Данила летом любит бегать там по утрам. Когда дочь Женя приезжает с мужем Геннадием, он и его пытается увлечь на пробежку.
Но Геннадий к спорту не слишком расположен. И за то, что он не бегает… да, за то, что он вот так демонстративно не выпячивает свою физическую форму, свою энергию, свои возможности, свою свободу, наконец, бегать, прыгать, ходить, да, ходить… Вот за это за все Петр Алексеевич ему благодарен.
Зять исполнен чувства такта. Так считает Петр Алексеевич. А вот сын Данила такта напрочь лишен.